Николай Игнатенко: «Для того, чтобы любить мир, надо до смерти любить хотя бы одну женщину...»

19 декабря 2011 года день рождения замечательного томского поэта Николая Алексеевича Игнатенко чья строчка «Стихи не могут быть не о любви!» стала крылатой, а одну из строф сегодня цитируют, даже не зная автора:

   В кругу друзей прошедшим летом
   мне стала истина ясна:
   поэты пишут для поэтов,
   но им сочувствует страна.

Из анкетных данных:

Родился в г. Прокопьевск Кемеровской области, в семье рабочих. Окончил мех.-мат. факультет (1969) и аспирантуру (1973) Томского университета. Кандидат физико-математических наук, доцент. Преподает в Томском университете (с 1973), работает зам. директора ЗАО "ТЭО ЭКО" (с 1999).

Автор книг стихов: «Три возраста любви».(Изд-во Томского ун-та, 1995) «Переход на осеннее время» (Изд-во Новосибирского ун-та, 1997 (500 экз.)) «О свойствах страсти» (Томск, 2000) «Вариант судьбы» (Изд-во Новосибирского ун-та, 2000). Печатает стихи в альманахе "Сибирские Афины" (Томск), журнале "День и ночь", еженедельнике "Литературная Россия".

Член СП России (1996).

Живет в Томске.

 

 

― Очень трудно знакомиться с человеком по сухим строкам официальной биографии. Какие-то они безликие: родился, жил, учился, живёт, преподавал, пишет. Человека, пишущего замечательные стихи, за этими строками и не видно. Только в личном общении узнаётся, что кто-то был хулиганом и любителем розыгрышей, кто-то души не чаял в насекомых, а кто-то всю школьную пору тихо млел, влюблённый в свою учительницу. Кто такой, на самом деле, поэт Николай Алексеевич Игнатенко?

― Я вырос на бандитской окраине Прокопьевска, все приятели рано или поздно сели, мать малограмотная из раскулаченных с тремя детьми. Отец провоевал, включая финскую, вышел из прокопьевского госпиталя, встретил мать, родился я. Закончил восьмилетку с похвальным листом, это позволило поступить в девятый класс лучшей школы города. Культурный шок, бешеное самообразование, писание и прозы и стихов, увлечение химией, математикой, работа внештатным корреспондентом местной газеты. Казалось бы – филологическая стезя, но…механико-математический, аспирантура, преподавание. Я очень рано трезво смотрел на жизнь, без вранья трудно, почти невозможно было писать, производственная тематика и соцагитки вызывали тошноту, уж лучше точные науки, они во всем мире одни и те же.

― Николай Алексеевич, в Вашей биографии есть примечательный факт — в 40 лет Вы круто изменили свою жизнь. Что это было? Пресловутый кризис среднего возраста? Или это поэт в Вас созрел и попросился на волю? Может строки: «...Мне сорок лет. Меня никто не знает.» отражают причину?

― Конечно, в этом - пресловутый кризис среднего возраста, да еще досада, что поздно чал, ничего не успею...

В сорок с небольшим лет, все бросил и занялся, наконец, стихами. Можно не врать, правда, время стихов стремительно уходит, но остаются еще ценители, для них и пишу.

― Как поэт Вы состоялись. Может Вы сможете сказать, что делает рифмованные строки Поэзией с большой буквы?

― Чувство вины в поэзии одно из важнейших.

― Из вашего высказывания: «Хотелось, чтобы задача (упаси Боже, не сверхзадача) всегда решалась наименьшими языковыми средствами.» следует, что при написании стихов Вы ставите перед собой какую-то задачу. Какую, если не секрет?

― Хотелось бы сказать: «Холодное совершенство», да редко удается.

― Ваши стихи пропитаны любовью. Любовью к женщинам, любовью к людям. Какие замечательные строки:
  Знаете, среди буден,
  знаете, среди снов,
  посередине слов
  я вас люблю, люди.

― Спасибо.

― И вот это, непередаваемо чудесное:
  Как я смешон на фоне буден,
  как я преступно не влюблён!

Как сохранить такое чувство любви к миру, не растерять его?

― Для того, чтобы любить мир, надо до смерти любить хотя бы одну женщину, а это у меня есть.

― Часто слышу в отношении литературы «...и этим можно зарабатывать на жизнь??!!». Даёт ли Вам «работа души» возможность кормить тело, или приходиться отдельно для него работать? Может ли поэт в наше время, вообще, жить только стихами?

― В рекламе и шоу- бизнесе, пожалуй. Остальные выживают, как могут, чаще всего работая литературными поденщиками.

― Спрашивать поэта о его творческих планах, по-моему, глупо — хорошие стихи не пишутся на заказ, по расписанию, а плохие писать не стоит, поэтому спрошу: планируется ли, в ближайшее время выход новых книг, новые публикации?

― В журнале «День и ночь» в номере 6 вышла большая подборка новых стихов, подготовлены три новые книжки «Способ бытия», «Среда» - обе в Томске и в изд-ве библиотеки иностранной литературы (Москва) лежит условно принятая рукопись избранной любовной лирики «Монологи с тобой».

― С Днём Рождения, Николай Алексеевич! Ждём новых стихов. Здоровья Вам и побольше читателей влюблённых в стихи.

Страсть гитары. Вино «Мадера».
    Струнный всплеск как испуг, как зов.
    У тебя такая манера
    петь, едва лишь касаясь слов.

И хоть звук гитары роскошен,
    а твой голос, как шелест листов,
    все равно мне, милая, тошно
    быть навечно галерником слов.

Ни компьютера, ни бумаги
    не хочу под рукой иметь.
    И в груди зреет ком отваги,
    заставляя скандалить и сметь.

Я бы мог записать словами
    непочатую нежность души
    ту, которая между нами,
    та, что требует: не дыши!

Но ведь это – опять потеря,
    якорь слов тормозит восторг.
    Я в любовь обреченно верил,
    но не верил в ее итог.

Потому что в подлунном мире,
    где твой голос и нежен и нов,
    даже рядом, в твоей квартире
    я навечно галерник слов.

Друг для друга кто интересен
    так, что бросить творить готов?
    Как быть страстным помимо песен
    и влюбленным помимо слов?

Интервью взял Ярослав Шкрыль.