Интервью с Юлией Федорищевой

Я пишу, потому что мне это необходимо

Мы беседуем с молодым новосибирским автором Юлией Федорищевой. Она из тех, кто не ждет милостей от природы… и от людей, если чего-то хочет добиться. Написала серию великолепных весёлых рассказов и стала ковать «железо», пока оно горячо. Взяла и выпустила за свой счёт книжку «Четверо и кот против депрессии», которую сейчас продают в самых представительных книжных магазинах Новосибирска. Дебют в молодёжной прозе удачный, с чем мы ее и поздравляем. Захотелось расспросить Юлю подробнее о её писательской кухне, планах и взглядах на творчество вообще.

- Юля, скажите несколько слов о себе. Таких, какие вы считаете нужными, чтобы читатель получил о вас некоторое представление. Где родились, жили-были, какое у вас образование, где работаете? Есть ли родственники за границей?.. Извините, это нечаянно вырвалось…

- Родилась я в Новосибирске и до сих пор в нём живу. Мама – учитель, отец – техник. Родственников за границей нет. И вообще ни в каких стратегически важных точках родственников у меня нет. В детский сад я не ходила, развивалась сама по себе. Со мной занимались, в основном, мама и бабушка. Бабушка жила отдельно. Она приходила каждый день и сидела со мной, пока взрослые были на работе. Моим миром на тот момент были двор и близлежащие улицы. Потом он расширился до музыкальной и общеобразовательной школ. Потом ещё расширился – до института. Все эти заведения располагались на некотором расстоянии друг от друга, но в пределах шаговой доступности. Так я понемножку продвигалась по левому берегу нашего города в сторону правого. Сейчас работаю на правом. Дальше посмотрим, что будет. Я окончила гуманитарный факультет НГТУ, потом заочно – Сибирскую академию государственной службы. Сейчас это филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы. Так что по документам я филолог и юрист. Работаю в Новосибирском государственном художественном музее уже более шести лет. Из других наших городов была в Барнауле, Томске, Кемерово, Красноярске, Москве и Питере. Очень люблю Красноярск, готова ездить туда постоянно. И Питер оказался мне очень близок. Он завораживает своей особой энергетикой. Таинственный город со сложной душой.

- Когда вы начали писать? Что пишете? Что вами движет - желание славы, денег, душевное удовольствие, какое-то особенное расположение к вам звёзд?

- Начала писать в детстве. Знаю, что в три года я сочинила поучительную сказку про цыплёнка и верблюда, но её записывала мама. Где-то эта запись хранится до сих пор. Когда я сама начала активно рисовать и выписывать каракули, все тетради и ежедневники советского образца (меня ими снабжала тётя) запестрели романами моего производства. Одной из первых была мелодраматическая серия о попугаях, которые жили у нас дома. Помню отдельный цикл про школу привидений, вход в которую находился в нашем подвале. Были готические романы, рассказы про животных в стиле Эрнеста Сетона-Томпсона. Был сборник про вымышленных персонажей, которые тоже якобы жили у меня дома. Частично они были заимствованы из детских книжек (Мальвина, Буратино), но парочку я и сама выдумала. Был очень интересный опус про волшебную страну в моём шкафу (кстати, Клайва Льюиса я прочла намного позже, уже в институте). Там давались описания королевств, жителей, их обычаев. К этому труду прилагался «журнал», где я «брала интервью» у местных знаменитостей и сама же рисовала их. Я бы сейчас с удовольствием почитала всё это, но, к сожалению, много лет назад зачем-то выбросила с пачкой других бумаг. В начальной школе сочиняла фанфики по интересным мне фандомам. Это были мультики, в основном. Никакие литературные мастерские до своего прихода в музей я не посещала. Это факт, и я о нём говорю без какого-либо умысла. Поскольку я читала достаточно много, постепенно начала задумываться о сюжете, стиле, правдоподобии. На этом этапе несколько фэнтезийных повестей я начала и бросила. Уже могла видеть, что для глобального замысла мне не хватает знания жизни и опыта. В средней школе писала стихи и рассказики, что-то о школьной жизни. И после долгое время занималась только стихами. Правда, ещё лежит у меня «Повесть школьных лет». Я её сочиняла на первом-втором курсах, а потом отправила на премию «Заветная мечта» под псевдонимом. Повесть целиком биографическая, вся основанная на реальных фактах. Конечно, необработанная. Мне это очень хорошо объяснил Анатолий Борисович Шалин, председатель Новосибирского Союза писателей, я приносила её показать. Но я и теперь думаю, что кое-где в этой повестушке просматриваются зачатки стиля. Есть там довольно забавные фрагменты. Настоящий труд начался, когда я устроилась на работу. Видимо, сказалась перемена обстановки, резкое изменение режима дня. Стояла зима. В первые месяцы моя деятельность была довольно однообразной, и мне хотелось какого-то выхода. Я часто ходила в обеденный перерыв по магазинам и как-то в книжном купила сборник рассказов Рэя Брэдбери «Полуночный танец дракона» (в оригинале – «На посошок»). Я прочитала его и вдруг осознала как-то особенно остро – я тоже хочу писать рассказы. Хочу создавать что-то своё, хочу оказывать воздействие на людей через слово. И вот тогда я уже стала целенаправленно сочинять прозу. Несколько рассказов того периода потом забраковала, но многие уцелели. Параллельно я создала парочку фантастических романов, которые выкладывала в интернете на одном фан-ресурсе. Я очень, очень трепетно отношусь к этим романам. Это уже почти полноценные вещи, в которые я вложила много сил и эмоций. Надеюсь вернуться к сюжетам и героям, но для этого многое в них придётся переосмыслить, поменять, даже прочесть специальную литературу. Пока время ещё не пришло, как я чувствую. Сейчас мой кругозор в плане новосибирских литературных объединений сильно расширился. Бываю в нескольких студиях, и каждая по-своему обогатила меня и продолжает что-то давать мне. Очень тепло, например, ко мне отнеслись в клубе «Этнос» и на литературном семинаре Геннадия Мартовича Прашкевича. Вообще я встретила много хороших людей благодаря своей книге. Сейчас у меня мало-помалу пишется сборник рассказов, которые я бы охарактеризовала как философское городское фэнтези. В него же хочу включить две очень маленькие сказочные повести. Почему я пишу? Мне это необходимо. Я постоянно думаю, что могу писать, что напишу, что получается, что нет. Иногда лень. Иногда ужасно трудно себя заставить. Иногда текст просто не идёт. Но через час, через день, через неделю я всё равно возвращаюсь к нему. У меня очень много идей, но они ещё не получили своё воплощение. И я чувствую, что они хотят его получить. Я могу дать им форму и облик. Увидеть все их на бумаге – моя главная мечта. Что приложится к этому – известность, успех, узнаваемость, какие-то новые возможности – я не знаю. Мечтаю о многом, но стараюсь подобные мысли направить на конкретный, каждодневный результат. Я просто должна работать.

- Писать - это только для души или вы хотите быть профессиональной писательницей?

- Я могу сказать только, что это очень важная часть моей жизни. Если понимать под профессиональным писателем человека, который существует на доходы, полученные от продажи своих книг, я не уверена, что это произойдёт со мной. В современном литературном пространстве предложение многократно превышает спрос. Авторов масса, очень сложно запомниться читателю, стать узнаваемым и уникальным. Но я надеюсь повышать мастерство, развиваться, участвовать в общественной литературной жизни и преодолевать какие-то черты в себе, мешающие этому: закрытость или недостаточную мобильность.

- Как задумалась, как писалась ваша книга «Четверо и кот против депрессии»?

- Рассказ «Счастье прилагается» я сочинила как раз в первые недели работы в музее. Герои – брат, сестра и их общая знакомая Даша – родились совершенно спонтанно, по ходу текста. Потом я набросала ещё несколько юмористических зарисовок от первого лица. Мне они показались симпатичными, и я подумала: почему бы не создать серию рассказов? Только с более выраженным сюжетом. Тогда к основным героям добавился Федя. Это было сознательное введение, потому что образ смешного недотёпы хорошо дополняет любой набор персонажей. С его помощью можно организовать массу комических ситуаций, он всегда располагает к себе. Приём не нов, но работает. Книга писалась в два приёма. Был первый блок рассказов, и был второй. Между ними образовался большой перерыв из-за фантастического романа, о котором я сказала выше. После драматического накала фантастики юмористика пошла веселее и проще. Ко второму блоку относятся удачные, на мой взгляд, рассказы «Про коня», «Профилактическое средство», «С краю» и занятные по своей организации «Эрудит» и «Чёрный чай с гармонией луга». Уже в процессе написания я училась сразу фиксировать приходящие в голову идеи. По мере поступления сортировала их. Что-то относила к сюжету, что-то к деталям. Ближе к концу работы над сборником для удобства разносила детали по конкретным рассказам. Вообще, люблю заранее разметить и определить как можно больше нюансов. Но повествование в самих рассказах складывалось интуитивно. Насколько помню, я ни разу не прибегала к «рыбе» и не раскладывала действие по полочкам. Часто не знала, чем рассказ завершится. Не знаю, смогу ли писать так теперь. Чем дальше, тем больше замечаю в себе желание продумать всё. Конечно, какие-то остроумные вещи не рождались в один присест. В общей сложности над этой книгой я работала несколько лет – три или четыре года. И всё это время, перечитывая фразы, искала более точное и ёмкое звучание. Какие-то куски я находила нудными и выбрасывала. Добавляла абзацы редко. Краткость мне импонирует больше. Не говорю, что я достигла идеала. При желании можно было бы найти ещё какие-то длинноты, недочёты. Но шлифовка была нешуточная.

- Сколько в сборнике реального, хотя и преувеличенного, и сколько придуманного? У героев в действительности есть прототипы? У забавных историй - жизненная основа?

- Некоторые мои знакомые, прочитав книжку, говорят, что главная героиня походит на меня. Соответственно – читая, они представляли меня. Понятно, что читателю сложно уйти от этого, если знаешь автора и читаешь рассказы от первого лица. Сложно и автору уйти от этого, потому что неизбежно какие-то свои черты передаёшь герою. Но Алёна Жабрина всё-таки не я. Это какая-то часть меня. Если сейчас я примусь за продолжение серии, мне придётся приспосабливаться к Алёне, заново проникать в её образ мышления, высчитывать её поведение в той или иной ситуации. И мне будет трудно это сделать, потому что прошло полтора года. Что касается остальных героев – с ними всё совершенно однозначно. Прототипов у них нет. У меня другая семейная ситуация. У меня никогда не было домашних животных (не считая попугаев, но я с ними напрямую не контактировала). Но помню один забавный момент. В прошлом году в фойе нашего оперного театра я увидела четырёх студентов – вылитых Алёну, Андрея, Дашу и Федю. Это были их живые копии, они даже вели себя соответственно. Коренастый «Андрей» командным тоном что-то вещал, высокий худой «Федя» смущённо улыбался. Такие вот вещи случаются. Реальных историй, взятых в книгу от и до, практически нет. Но некоторые моменты, конечно, перекочевали из жизни. История с конём происходила на первом курсе у нас на филологии, но изображали его девочки. Поэтому он вёл себя приличнее и не носился кругами по залу. События из рассказа «За билетами» также взяты из действительности. Я на самом деле разыскивала в клубе музыканта вместе с обещанными билетами. В рассказе «Как мы катались на теплоходе» правда то, что теплоход задержали из-за пловцов и играла музыка из «Титаника». В рассказе «Оракул и ящик бананов» правдивая деталь – о ящике бананов. Как-то я переключала радио и услышала эту фразу. Некоторые мелкие эпизоды мне рассказывали – например, как новогодняя ёлка стояла до весны или как кричали во весь голос на закрытом аттракционе. Правдивы тест из рассказа «Я худею» и некоторые ответы на него. Но большей частью из реальной жизни мной были заимствованы только места действия, реже – смешные словечки и высказывания, а ситуации я придумывала по принципу «Что в этих условиях могло случиться смешного?» Ещё я стараюсь подчеркнуть, что действие происходит в городе Новосибирске. Для меня это важно. Я за то, чтобы наш город упоминался в как можно большем количестве художественных произведений. Утрирование я использую как постоянный приём, стараюсь постоянно гиперболизировать ситуации, пропуская их сквозь призму восприятия героини. Такая у неё особенность.

- Почему вы выбрали для дебюта юмор как инструмент воздействия на читателей? У кого вы учились литературному остроумию?

- Я пробовала и пробую как реализм, так и фантастику с фэнтези. В перспективе я обязательно буду работать с этими жанрами. Но юмор показался мне удобным стартовым полем для развития стиля, для наблюдения за жизнью. Кроме того, я внутренне расположена к юмористическому жанру. Я высоко ценю наличие чувства юмора. В детстве я любила читать советские календари и журналы с очаровательными юморесками на последних страницах, в специальных рубриках. Позже жизнь сводила меня с людьми, которых ирония и фонтанирующая образность буквально переполняли. Многие черты поведения и устной речи я переняла от них, чему очень рада. Ещё меня всегда занимал вопрос, почему женщины-писатели мало преуспевают в юмористике. Я имею в виду классическую юмористику, а не так называемые иронические детективы. Хотя Иоанна Хмелевская – писатель, чей литературный опыт меня очень интересовал. Помимо неё – однозначно Тэффи. Я училась на их примере, а также на примере Михаила Зощенко, Чарльза Диккенса, Марка Твена и, разумеется, Джерома К. Джерома. У Диккенса в «Посмертных записках Пиквикского клуба» есть очень смешные эпизоды – например, сцены охоты или катания на коньках, в которых мистер Уинкль демонстрирует свою несостоятельность. Не могу не назвать наших сибирских писателей Николая Самохина и Леонида Треера. Их рассказы я тоже читала по многу раз, что-то уясняла для себя.

- Не хотите подумать о том, чтобы продавать вашу книгу не только в книжных магазинах, но и в аптеках в качестве безвредного для здоровья антидепрессанта?

- Я готова продавать свою книгу в любом торговом учреждении, но боюсь, что вопрос о продаже в аптеках повлечёт за собой большую бюрократическую возню. Ведь это не лекарственный препарат и не изделие медицинского назначения. Даже если отнести к последним книги о здоровом образе жизни, это не мой случай, потому что у меня герои любят поесть, а зарядку делать не хотят.

- Не собираетесь издать свою книгу «Четверо и кот против депрессии» где-нибудь ещё?

- Если представится такая возможность, я издам с радостью.

- Что вы любите читать, смотреть, слушать?

- У меня всегда под рукой список книг, с которыми хочется познакомиться, и фильмов, которые хочется посмотреть. Другое дело, что время не всегда удаётся выкроить. В очереди сейчас примерно две сотни фильмов, известных широкой аудитории и не очень. Выбираю их обычно по рейтингам и описаниям. Предпочитаю драмы, психологию, хорошее фэнтези. Часто пересматриваю советские киношедевры. Из писателей я уважаю, ценю и всячески чту Агату Кристи, Астрид Линдгрен, Туве Янссон, Чарльза Диккенса, Ганса Христиана Андерсена и особенно Джона Рональда Руэла Толкина. Это для меня практически небожители. Мне интересны и их судьбы, и творчество. На каком-то духовном, глубинном уровне эти авторы для меня много значат. Из русских авторов такое личностное отношение у меня, наверное, только к Александру Сергеевичу Пушкину, хотя люблю и И.С.Тургенева, и И.А. Гончарова, и Ф.М. Достоевского. Вообще люблю русскую классику – и прозу, и поэзию. Стараюсь по возможности читать современную популярную литературу. Не так давно прочла «Сияние» и «Зелёную милю» Стивена Кинга, сейчас продолжаю «Американских богов» Нила Геймана. Музыку слушаю самую разную – классику, советскую эстраду, инструментальную музыку, российский фолк, кельтский фолк, рок-баллады, симфонический металл (преимущественно с женским вокалом). Особенно нравятся музыка эпохи барокко, английские народные песни.

- Считается, что смех удлиняет нашу жизнь… Что собираетесь написать ещё для долголетия читателей?

- В перспективе у меня задуман второй большой цикл с той же пятёркой героев. Сейчас я нарабатываю детали и эпизоды, собираю материал. Хочу внести что-то новое, может быть, добавить капельку драматизма, не меняя общей атмосферы.

- Многие писатели-юмористы в жизни были мизантропами. А вы по натуре оптимист, пессимист?

- Я пессимистичный оптимист. Образно выражаясь, это человек, который всегда готов к тому, что будет дождь. Если дождь не проливается, он радуется и резвится. А если начинается ливень, он говорит: «Но какая же вон там смешная туча!» Примерно так. Это главное, что объединяет меня с моими героями. У любого творческого человека (да что там, просто у любого человека) бывают периоды неуверенности, апатии, даже отчаяния. Но застывать в таком состоянии нельзя, нельзя упиваться им. Я – против депрессии. А к людям я отношусь хорошо. Я не стремлюсь уйти от них и, например, никогда не рвалась смотреть фильм в пустом кинозале на десять мест. Наоборот, мне нравится многолюдность. Хотя отчасти она приятна именно потому, что в толпе легко затеряться и побыть наедине с собой, оставаясь частью целого.

Интервью взял Андрей Подистов
Литературный портал «БЕЛЫЙ МАМОНТ» Талант, оригинальность, неожиданность. Все, что поражает воображение, как белый мамонт в рыжем стаде! Ищите! Читайте! Смотрите! Участвуйте!