КОЛЬЦО

 

Он встал и вышел на крыльцо

И, сплюнув на закат,

Снял обручальное кольцо

И бросил наугад!

 

И слышал он в закатной мгле,

В ладонях смяв лицо,

Как покатилось по земле

Заветное кольцо.

 

Как понеслось – сквозь блеск и гром! –

По матушке-Руси

Кольцо тележным колесом,

Сорвавшимся с оси!..

 

Кольцо катилось наугад,

Всё убыстряя ход,

И, озираясь на закат,

Крестился вслед народ.

 

И толковал и так и сяк,

Кучкуясь в стороне:

К чему бы сей зловещий знак?

Не иначе – к войне!

 

А, между тем, через дворы,

Всё на пути круша,

Кольцо неслось в тартарары,

А вместе с ним – душа.

 

За горизонт змеился след.

И травы гнулись ниц.

И в небесах струился свет

Блуждающих зарниц.

 

Я ПОМНЮ…

 

Я помню – помню до сих пор! –

Глухую ночь, и горечь дыма,

И погребальный тот костёр

Из писем женщины любимой.

 

Я был один на всей земле.

Лишь только пламень языкатый,

Как верный пёс, в полночной мгле

Лизал мне руки виновато.

 

И, путь начертанный верша

К своей развязке неминучей,

Ночь, опьяняюще дыша,

Вздымала писем прах летучий.

 

А в небесах, как никогда,

Обворожительно блистала

Та путеводная звезда,

Что нас когда-то повенчала.

 

Но где-то сбились мы с пути,

На свет её шагая слепо…

…Погас костёр. Остыл в горсти

Эпистолярной страсти пепел.

 

И, право, через столько лет

О днях минувших вспоминая,

Не стоит застить белый свет,

Главу тем пеплом посыпая.

 

Всё отгорело. Всё прошло.

Осталась только горечь дыма.

Да неизбывное тепло

От писем женщины любимой.

 

ТИШИНА

 

Вхожу, робея поневоле,

В Осенний Храм, объятый мглой,

Где – как венец земной юдоли –

Над бездыханною землёй,

Над красотой её нетленной

Восходит, таинства полна,

Под гулким куполом Вселенной

Молитвенная тишина…

И ни души кругом. И мнится,

Что скорбной этой тишины

Ни человек, ни зверь, ни птица

Уже нарушить не вольны.

  

ГРОЗОВОЕ

 

Словно зверь, подползший тихой сапой,

Вымахнув из тучи грозовой,

Молния, блеснув когтистой лапой,

Распластала небо над землёй!

 

Помертвела даль… И по-над весью,

Сотрясая гулкий небосвод,

Рыкнул гром, и воды поднебесья

С потрясённых ахнули высот.

 

И кровавым бешеным потоком,

Как неотвратимая беда,

Хлынула из горла водостока

Дождевая ржавая вода!..

  

ЗИМА

 

Спеленута нежной фланелью

Отглаженных ветром снегов,

Ты вся – как дитя в колыбели –

Во власти таинственных снов.

 

Зима!.. Как волнуют мне душу

Твои безмятежные сны…

Пускай же ничто не нарушит

Младенческих снов до весны...

 

Когда, пробудясь в колыбели

Обласканных солнцем снегов,

Ты звонко заплачешь капелью

Блаженных истаявших снов.

 

РОДИНА

  

В заокольной сини

Пламенеет клён.

Горечью полыни

Воздух напоён.

 

Родина!.. Суровый

Мир моей души,

Осенённый словом

В трепетной тиши.

 

Где, с щемящей грустью

Обнимая высь,

Клёном златоустым

Догорает жизнь.

 

Как листва, сгорают

День за днём года,

И не за горами

Времечко, когда

 

Ветры-листобои,

Застя белый свет,

Зашумят листвою

Отгоревших лет.

 

Оборвётся строчка

И, кружа вдали,

Упадёт листочком

На душу земли,

 

Чтоб сердечным словом

Пусть хотя бы пядь

Родины суровой

Всё же согревать.

  

ТАМ, В МОЁМ ДЕТСТВЕ...

 

Там, в моём детстве, над лесом плывёт

Солнце в прозрачных медовых наплывах;

Солнечный – в капельках! – дождик идёт

И пузырится на солнечных лывах.

 

Там, на заветном зелёном лужке

Светится нежное тельце волнушки, –

Как поросёнка шершавое ушко:

В дымчатом, розовом, нежном пушке.

 

МАТЬ – ЗЕМЛЯ

 

Жгут жнивьё… И под небом остудным,

Под линялым шатром синевы

Спит земля, по-сиротски

Принакрывшись лоскутным

Одеяльцем опавшей листвы.

 

А давно ли, родная, давно ли

Ты роскошной шумела листвой,

И цвела васильками

В колосившемся поле,

Величавой пленяя красой.

 

От красы, от былого величья

Не осталось уже и следа,

Но и в этом убогом,

В этом сиром обличье

Я люблю тебя, как никогда.

 

Я, тобою рождённый когда-то,

Плоть от плоти твоей, твоя пядь –

Я люблю тебя нежно,

Я люблю тебя свято,

Словно сын постаревшую мать.

 

Мать-земля!.. Веет горечью дыма,

И слезой застилает глаза.

Всё, что мною любимо,

Всё, что сердцем хранимо,

Всё, как есть, отразит та слеза.

 

И пускай, возвещая ненастье,

Горечь дыма витает во мгле –

Мне и горечь в усладу,

Мне и слёзы за счастье

На родной, богоданной земле.

 

И всем сердцем, как Божию милость,

Принимаю – вблизи ли, вдали –

И красу и убогость,

И величье и сирость

Моей матери – русской земли!

 

ЗЕМНАЯ ДАЛЬ

 

 … И всё быстрее

Дни за днями

Несутся к пункту назначенья,

Как товарняк перед глазами…

И чем стремительней движенье –

Вагон, просвет,

Вагон, просвет –

Беспамятно летящих лет,

Тем всё яснее проступает

Сквозь этот ход,

Сквозь лязг и сталь,

Невозмутимо-голубая,

Необозримая,

Земная

Всепоглощающая

Даль!..

  

ХОДИТ ВЕТЕР ПО ЗАРЕЧЬЮ…

 

Ходит ветер по заречью.

Дышит осень полной грудью,

Раздувая жар сердечный

Под золою серых будней.

 

Сердце, сердце… Нету сладу

Мне с тобой ни днём, ни ночью.

Дым отчизны, что так сладок,

Ненароком выел очи.

 

Ничего-то мне сквозь слёзы

Не видать в заречной сини.

Под золой житейской прозы

Безнадёжно сердце стынет.

 

И на всём на белом свете –

Глушь и морок бездорожья.

Вот и всё… Промозглый ветер

Душу вызнобил до дрожи.

 

В дым напьюсь и до рассвета

Над судьбой своей проплачу…

Но, по счастью, слабость эта

Ни-че-го ещё не значит!

  

НА ЗАКАТЕ

 

О безглагольный

Степной простор!..

Пронзённый болью

Небесный взор.

 

Пустынный ветер.

Кочевья птиц –

В ознобном свете

Немых зарниц.

 

Сквозящий дрожью

Глухой овраг.

Как зверь – сторожко

Ползущий мрак.

 

И этот – в чёрных

Твоих глазах –

Неизречённый

Блаженный страх!..

 

ПОСЛЕ ГРОЗЫ

  

Грозы, летящей на закат,

Мятежный, сумеречный дух!

И к миру обращённый взгляд.

И к миру обращённый слух.

 

И ни души живой кругом.

Всё затаилось. Пало ниц.

Всё гуще мрак. Всё глуше гром.

Всё реже всполохи зарниц.

 

И вот он – мир, такой родной!

У самой бездны бытия

Стоит в слезах передо мной,

Как беззащитное дитя.

 

Ища спасенья от беды,

Он в этой грозной тишине

Весь – от былинки до звезды! –

В надежде тянется ко мне.

 

Ведь в целом свете я – один.

И никого нет кроме нас:

Лишь он и я – как дух един!..

Не зря тревожно мне сейчас,

 

Когда, едва колебля мрак,

Над самой бездной бытия

Зарница вздрагивает, как

В слезах уснувшее дитя.

  

 

---

Комментарии читателей:

• Любовь Ермакова

  10.03.2016 14:08:21

  ...Все,что есть,имеет место Быть...

Комментарии читателей:

• Любовь Ермакова

  10.03.2016 14:08:21

  ...Все,что есть,имеет место Быть...