Люди-фантомы

Артём – 24 года.

Маша – 18 лет.

Агитатор – мужчина в костюме.

Сцена – черный куб с маленьким окном. Посредине черный ящик, который служит стулом, столом, вместилищем для реквизита (по необходимости). На сцене черный выцветший матрац. Слева или справа едва выделяющаяся дверь. Ещё необходим экран.

1-ая сцена.

Темнота. Резко включается освещение, на краю сцены сидит Артём. Он одет в костюм невнятного цвета, с неровными краями, немного жатый, отдаленно напоминающий военную форму.

Артём: Вчера вечером я сделал это в сотый раз. Я достал базуку, вскинул её как пёрышко на плечо и пошёл убивать. Я убивал долго, их было много как крыс. У меня устали руки и глаза, я ничего не ел. И ни о чем не думал. А о чем думать, когда убиваешь? Потом я захотел спать и выключил компьютер.

Пауза. Артём садится на ящик.

Артём: Уже год или два я живу так. Мне это нравится. Кажется, я понял, что к чему. Можно миллион лет биться о стену, если когда-нибудь этого не поймешь. Так и всю жизнь можно промаяться, ни черта не поняв.

Пауза. Артём ходит по комнате.

Артём: Я живу по законам природы. Всех людей можно запросто разделить на сильных и слабых. Неважно, добрые они или злые. Главное, сильные или слабые. От этого зависит, как долго можно прожить. Но если ты слаб, а жить хочется всё равно, нужно хитрить. Ведь сила, она не только в мускулах, она, прежде всего, в мозгах. Иногда я думал – почему так? Почему кто-то сильный, а кто-то слабак? Почему кому-то суждено жить, а кто-то подохнет, просто потому что слаб. В этом ведь нет особенной вины. А потом я понял. Всё это специально так задумано. Быть сильным просто так невозможно. Сильным можно стать лишь перед слабым. Это естественный отбор. Так нужно, чтобы людей не стало слишком много. Чтоб Земля не задохнулась, а вместе с ней и сильные люди. Странно одно – хочется выжить вне зависимости от того, наделён ты силой или нет. Поэтому если хочешь жить, найди кого-нибудь послабее и пей из него кровь. В этом нет ничего предосудительного, так задумано самой природой.

Темнота. Выключается освещение. В углу появляется девушка. Она сидит, обняв колени. На ней синее выцветшее платье, плотные колготки и маленькие ботинки. Волосы взлохмачены.

Артём: Ты кто?

Молчание.

Артём: Ты кто?!

Маша(тихо): Маша.

Артём некоторое время разглядывает Машу, снова садится на ящик.

Артём(то в зал, то Маше): Я живу по законам природы. Я сам понял, что нужно так жить. И теперь мне странно, что некоторые люди совершенно этого не понимают. Они сами себя вгоняют в гроб. Неужели им не хочется жить? Ведь понятно дураку, что за жизнь нужно бороться. Отбирать её у других. Запас ресурсов ограничен, все счастливыми не станут никогда. Не хватит на всех. Поэтому нужно шевелить мозгами, ногами и руками. Нужно добиваться своей жизни. Или просто забить на всё. В этом тоже есть смысл. Бороться трудно, перед решающим боем можно потерять много сил. (пауза) Ты хочешь есть, Маша?

Маша: Да.

Артём: А здесь нечего есть! Ты своей башкой думала, когда сюда забиралась!? Тут жрать нечего, я сам голодаю!

Маша: И что мне теперь делать?

Артём подходит к Маше, рассматривает её, берет за руку и тащит к краю сцены. Смотрит в зал.

Артём: А ты убей кого-нибудь.

Маша(испуганно): Зачем?

Артём: Не хочешь убивать?

Маша отрицательно качает головой.

Артём: Значит ты сдохнешь! Ты сдохнешь! Ты слабачка, понимаешь? Слабаки дохнут, как мухи! Что, боишься? Выбери кого-нибудь послабее, подойди сзади и топором! Боишься? Ты слабая! Думаешь, вдруг не получится, тогда всё пропало! Да ты уже пропала! Ты слабая, фу!

Маша: Я не хочу умирать…

Артём: Ты всё равно сдохнешь!

Маша: Я не хочу…

Артём(разводит руками): А это закон природы, милая! Кто его не знает, дохнет! Ничего не поделаешь, уж извини! Не я его придумал.

Маша: Я есть хочу.

Артём: Учу тебя, учу! Как об стену горох!

Маша: Я не хочу убивать.

Артём: Значит сдохнешь.

Маша: И умирать не хочу.

Артём: Никто не хочет. Думаешь, я хочу? Тут приходится выбирать – либо ты, либо тебя. Я предпочитаю бороться за себя.

Маша: Ты злой?

Артём: Легко говорить, что кто-то злой. А ты попробуй, встань на моё место! Я не злой, я просто пытаюсь выжить.

Маша: Ты злой.

Артём: Отстань! Меня достало! Кто-то приходит ко мне и говорит, что я злой, хотя я никого не звал, никогда никого не зову, понятно! А вы приходите и говорите, что я злой! Так лучше оставьте меня в покое, хватит отбирать у меня пищу, воду, деньги, хватит! Просто исчезните с лица Земли, и я буду добрым! Я буду самым добрым!

Маша(спокойно): Кому нужна такая доброта?

Артём: А почему я должен делать то, что нужно? Кому нужно? Кто этот «кто-то», кто лучше меня, и поэтому я должен делать то, что ему нужно?

Маша: Ты кричишь на меня.

Артём: Ты сама сюда забралась, я не звал тебя! Тут всегда так!

Маша: Разве я тебе мешаю?

Артём: Мне все мешают, ты никого не лучше.

Маша: Ты хочешь знать, зачем я сюда залезла? Ты, правда, не звал меня, и теперь мне неловко. Ты мне понравился, очень понравился, я думала тут уютно. А тут темно. Мне кажется, ты чего-то боишься, со мной тебе будет легче.

Артём: Перестань. Я всегда был один, мне легко одному.

Маша: Теперь ты не один.

Артём: Зачем ты пришла? (пауза) Если можешь, уйди. Уходи.

Пауза.

Маша: Противная собака, она жила у нас меньше года, маленькая, рыжая, как будто ржавая. Невоспитанная, вечно лизала мне руки. Её сестра притащила, потому что каждому нужен друг. Я не очень к ней привязалась, она даже раздражала меня. Её отравил сосед, она многих раздражала. Мы не сразу поняли, что случилось, у неё озноб начался, потом отнялись задние ноги, голова то и дело тряслась, как у припадочной. А в утро, когда ей пришла пора сдохнуть, она забралась ко мне на постель. Я проснулась от того, что кто-то горячо дышит мне подмышку. Я посмотрела ей в глаза – а там крики, ужасные крики! Только она тише обычного. Я её погладила, ноги у неё свисали с кровати, глаза самые жалкие, что я видела. Я не знаю, почему она просила о помощи меня! И я сказала ей – уйди, если можешь, пожалуйста. Она еле-еле сползла на пол, а я не могла уснуть, но сам посуди, зачем мне мёртвая собака в постели?

Артём: Она сдохла?

Маша: Конечно.

Артём: Но ты же не сдохнешь!

Маша: Я сдохну, как муха. Ты сам говорил.

Артём: Ну и подыхай! Только вали, ясно, вали вон туда! (толкает в угол). Мне будет противно смотреть! Вали! Разлагайся там! Разлагайся сколько хочешь, только не сильно воняй, меня вырвет! Я ненавижу трупы, люди все такие уроды, когда умрут. И ты станешь уродкой, вонючей гнилой уродкой! Даже подумать противно, а смотреть противно вдвойне. Так что спрячься! Позаботься о том, чтоб я не видел тебя, когда ты сдохнешь, не то я тоже помру от отвращения! Ты хорошо спрятала свои кости и мясо? Да! Как только ты сдохнешь, в ту же миллисекунду, ты будешь больше не Маша, не симпатичная девочка, а кости и мясо, только кости и мясо!

В это время Маша усаживается в углу, затем ложится, свернувшись в клубочек. Она готовится покорно умереть, Артём сначала кричит, а затем с удивлением наблюдает за ней.

Пауза. В углу становится совсем тихо. Артём осторожно подходит к Маше, трогает её ногой, она не двигается. Он вскрикивает. Маша просыпается. Артём усаживается рядом с ней. Он не знает, что сказать.

Артём: Почему ты не спасла собаку? Почему не помогла ей? Ты же добрая, не то, что я.

Маша: Никто не знает, кто из нас собака.

Пауза. Маша садится на ящик.

Маша: Ты меня за руку схватил, когда я поскользнулась. Дорогу переходила, а там гололёд. Сегодня гололёд, ты не заметил? Если б не ты, затылком об лёд! А от этого знаешь какие последствия бывают? Вплоть до слабоумия.

Пауза. Артём подходит к Маше, берет её под мышки и сажает рядом с собой. Обнимает её, начинает чуть-чуть раскачиваться.

Маша: Мама мне говорила, ходи осторожней. Упадешь, голову расшибешь! Кто потом нянькаться с тобой будет? А я видела, я видела! Когда дедушка в растение превратился, она ему пеленки меняла и жопу мыла. Ей противно было, но куда его деть-то? Он злился на неё, а сказать ничего толком не мог. Как ребёнок маленький. Мама его еле как в ванну затащит, усадит и из душа поливает. Он как маленький кричит, плескается. Она его голым видела! И ничего уже не изменится, только хуже всё, потому что состарился, он как человек уже недееспособный, только умереть осталось. От него на весь дом воняло, а она сядет ночью у его кровати, руку ему сожмёт и говорит – ты не умирай, папа, не умирай, пожалуйста. Как будто это вот так просто – взять и не умереть.

Пауза. Маша дрожит. Артём обнимает её сильнее.

Артём: Ладно, раз попала сюда, будем жить. Как-нибудь приспособимся. Ты же не сильно разговорчивая? Ну вот. Кормить тебя буду, но не сильно. Ты растолстеешь, мне места мало будет. Да и потом толстые потеют, а тут сама видишь, никакой вентиляции. А если сдохнешь, так вонять начнёшь. Нафиг мне это надо? Придётся кормить. Ты слабая, а я-то сильный. (Артём всё ближе склоняется к Маше, нюхает её волосы, гладит) А ты приятная…

Маша резко вскакивает, Артём с интересом выжидает, хватает её за ногу, идёт борьба. Маша высвобождается, нацеливается на окно, разбегается, Артём пытается её поймать, она достигает окна, начинает судорожно открывать его, но Артём со злостью оттаскивает её.

Артём: Нет, нельзя! Не трогай, идиотка! Не смей!.. Отвали!..

Артём валит Машу на пол, они борются, наконец, Маша сдаётся, утихает, Артём целует её и довольно усаживается сверху.

Артём: Знаешь, что мы будем делать?

Маша: Что?

Артём: Чё, правда, не знаешь? Да, ладно, хватит дурочку строить.

Маша непонимающе смотрит на Артёма. Тот усаживает её на колени, берёт в свои руки её ладони и начинает ими управлять.

Артём: Я ничего не вижу (закрывает руками глаза Маши), ничего не слышу (закрывает уши), моё сердце не бьется (трогает грудь), мне никогда не больно, потому что я сильный. Теперь ты моя (охватывает её руками), и я буду тебя защищать. Ты должна делать так, как я говорю. Понимаешь, ты ещё глупая. Тебя могут обмануть, навредить, испачкать. А мне такая не нужна. Ты не должна думать. Я буду думать за тебя.

Маша остается сидеть на полу. Артём уходит в левый край сцены, облокачивается о стену плечом, скрещивает ноги. Потом начинает ходить по сцене.

Артём: Ты со мной не пропадешь, я тебе говорю! У меня есть дом. Мать с отцом давно умерли, никто мешать не станет. Сестра в другом городе живёт. Ну, навестит раз в год, тебе то что? Да и не приедет она, мы с ней не общаемся. Тут всё только для нас с тобой будет. Деньги зарабатывать станем, машину купим. Всё-всё купим, что для жизни надо. Мебель разную, стиральную машину, утюг, кухонный комбайн. Собаку заведём маленькую, они как дети смешные. Будем ей каждый день умиляться, сюсюкаться с ней. А потом денег накопим и в Турцию полетим, хочешь? Соглашайся.

Маша: Я согласна.

Артём(невозмутимо): Тогда ноги раздвигай.

Маша растерянно медленно раздвигает ноги.

Маша: Так?

Артём подходит к ней, грубо берет за челюсть, целует и валит на пол. Темнота.

2-ая сцена.

Медленно включается освещение. Сзади на экране едва различимо крутится земной шар. Артём и Маша сидят возле ящика.

Маша: Какой же он огромный.

Артём(с усмешкой): Что именно?

Маша: Земной шар.

Артём: А…

Маша: Такой красивый.

Артём: Просто огромный ком земли. Серый и вонючий.

Маша: Так странно смотреть на него со стороны.

Артём: Тебя это не бесит?

Маша: Что?

Артём: Ну, это. Вонючая привязанность. (пауза) У меня мозг лопается, когда я думаю, мать твою, сбежать-то некуда.

Маша: Зачем тебе бежать?

Артём: Меня тошнит, понимаешь? Мы болтаемся как… ну этот в штанах в этой вонючей солнечной системе, хотя этих систем тысячи, миллионы, миллиарды. А там, кто его знает, что. Никто не знает. Может, там в сто раз лучше, а я тут прозябаю. И всё потому что это Земля хренова снабжена какой-то вонючей силой притяжения. Зачем она меня притягивает, а? Зачем, спрашиваю? (пауза) Хотя, Господи, кого я спрашиваю?

Маша(не слушая): Так странно смотреть на него со стороны. Наверное, так же странно видеть со стороны собственное тело.

Артём: Чего?

Маша: Ну, говорят же, при клинической смерти человек может на секунду или даже на несколько минут вылететь из своего тела и увидеть его со стороны. То есть, не сам человек, а его душа…

Артём(пауза): Как думаешь, у меня есть душа?

Маша: Есть.

Артём: Почему ты так быстро ответила? Ты даже и секунды не думала! Подумай хорошенько!

Маша: Зачем тут думать? У тебя есть душа, это и так ясно.

Артём: С чего это?

Маша: Ты много сомневаешься, много чувствуешь.

Артём: Ну и что.

Маша: Раз ты спросил, значит, ты бы очень хотел иметь душу. Раз тебя волнует этот вопрос, значит, в тебе есть душа. Наверное, я слишком глупая, чтобы рассуждать на такие темы. Но сам посуди, ведь я чуточку права…

Артём: Да, наверное. Только мне совсем не странно смотреть на этот вонючий ком земли со стороны. Мне противно, вот и всё. Я его просто ненавижу!

Маша: За что?

Артём(подумав): Сам не знаю. Не знаю причин. Может, мне тесно тут, просто тесно?

Маша: Может, он просто не в твоём вкусе?

Артём: Наверное. Да, так и есть. Ведь о вкусах не спорят, верно?

Маша: Да, не спорят. Это бесполезно.

Артём: Кто его знает, почему одним что-то нравится, а других от этого самого прямо воротит. Выворачивает на изнанку от отвращения! А других просто распирает от восторга! Почему так происходит? Никто не знает.

Пауза.

Маша: А что ты ненавидишь?

Артём: Много чего. В особенности людей, нет, не самих людей, некоторые из них довольно милые. Я терпеть не могу, когда они мне мешают. Когда мне приходится бороться с ними. А это часто приходится делать. При этом многие из них намного сильнее меня, а я ничего не могу с этим поделать. Так уж выходит, что я совершенно естественно не люблю людей, что сильнее меня. Да и потом, с какого перепугу я должен их обожать? (пауза) Ещё меня бесит общество. Это не совсем то, что люди. Это некоторая другая субстанция. Меня бесит, понимаешь, если мне нужно идти куда-то, куда я не хочу, к примеру, в школу. Да, глупый пример. Но вот сама подумай, как только человек рождается, ему сразу на руки и на ноги напяливают бирки. Какая это гадость, а! Только родился – и выбора у тебя нет, общество берет тебя в оборот. За всю жизнь ты как письменный стол обрастаешь бумажками, которыми трясёшь перед рожами каких-то упырей, назначенных для того, чтобы отслеживать твою жизнь. Разве тебя это не бесит? Меня это жутко расстраивает. Меня просто в жар бросает, когда я представляю, как умру, а какие-то совершенно посторонние люди схватят моё бедное бездыханное тело, потащат в морг, разадербанят меня вдоль и поперёк, вскроют черепную коробку, пороются в мозгах, потом зашьют меня как попало, череп еле-еле скрепят малюсенькими скрепочками, на лице нарисуют улыбку, а главное, напялят на меня эти бирки! Потом зароют и вздохнут. Избавятся от меня, как от отработанного материала. Разве это не мерзко? После таких мыслей и жить не хочется.

Пауза.

Маша: Артём, а что ты любишь?

Артём(подумав): Думаешь, раз ты сюда попала, всё про меня знать надо?

Маша: Просто спрашиваю.

Артём: С тобой всегда, как на вулкане, прямо расслабиться не даешь. Только рот откроешь и обязательно спрашиваешь что-нибудь. Просто так (передразнивает).

Маша: Разве я много спрашиваю?

Артём: Ты меня раздражаешь! С тобой, как на суде! Специально выспрашиваешь, чтоб всё про меня разузнать! Потом я засну, а ты окно открывать полезешь! Тебе же плевать, как я тут! Тебе же лишь бы бдительность усыпить.

Маша ложится возле ящика на черный матрац, сворачивается в клубок.

Маша: А я люблю море. Я ракушка, видишь? (смеется, начинает дурачиться) Если б я жила в море, обязательно утопилась бы. Только в старости, как будто я, море, смерть и всё… Море прохладное, упругое. Оно огромное, как мир! А я была в море, только раз! Больше нельзя, я бедная. Ну да, бедная! Я в речке на даче купаюсь - там тонуть противно. Там ил противный, крысы и трава. Когда бедный, даже умирать противно! Обещаешь, мы с тобой побываем на море? Я не буду топиться, я так только говорю, это мечта, понимаешь?

Артём: Ты странная.

Маша: Совсем не странная. Просто мне всё интересно! Я когда в море была, до самого дна доплыть хотела, мне интересно, как там. Как там, а? Но меня обязательно кто-нибудь за шкирку хватал! Прямо за шкирку, вот так! (тянет себя за шиворот, смеется).

Артём порывается подойти к Маше, но не решается. Затем всё-таки ползет к ней на четвереньках и кладет голову ей на колени, а сам разваливается на полу.

Артём: Ты, правда, хочешь знать, что я люблю?

Маша: Конечно.

Артём: А что такое «что я люблю»? (пауза) Ну, что бы я хотел делать или что я делаю?

Маша: Что бы ты хотел и что делаешь.

Артём: Я спрашиваю, потому что мне не вполне понятно. Бывает, что я хочу, очень хочу, но делать такое нельзя. Тогда как мне сказать, что я это люблю? Должен ли я запрещать себе это любить?

Маша: Нет, нельзя запрещать любить.

Артём: Но если это плохо, если приносит вред?

Маша: Тогда нужно запретить.

Артём: Ну, тогда я ничего не люблю.

Маша: Так тоже нельзя. Ничего не любить – тоже плохо. Это надо запретить.

Артём: Но если, кроме того, что я себе запретил, я больше ничего не могу полюбить. Если я не люблю ничего, а что люблю - плохо. И если я запрещу себе ещё и это, тогда я запрещу самого себя. У меня голова идёт кругом!

Маша не знает, что ответить.

Артём: А то, что я делаю каждый день… разве можно говорить, что любишь то, что делаешь каждый день?

Маша: А что ты делаешь каждый день?

Артём: Я играю в компьютер.

Маша: А ещё?

Артём: Я играю в компьютер.

Маша: И всё?

Артём: Я играю в компьютер! С утра до вечера, с утра до вечера, с утра до вечера, с утра до вечера…

Вскакивает и садится напротив.

Артём: Думаешь, мне нравится? Думаешь, нравится, да?! Да это всё из-за таких, как ты! Я хочу утопиться (передразнивает). Ну иди, топись! Я держу тебя что ли? Очень надо! Я знать не хочу, что вот тут у тебя творится! (тычет ей в голову). Вообще, мне насрать, ясно, где что и с кем! Я знать не хочу! У меня есть компьютер, и там вам, таким как ты, места нет, нету, понятно!

Маша испуганно обнимает Артёма, гладит его по голове. Он кричит.

Артём: Я их видел! (с брезгливостью) Ошмётки, как после рыбы. Гадость! Их на куски разорвало, на миллион кусков, понимаешь? А мне какое дело? Это не я их подорвал! Это жизнь такая! Тут осторожным надо быть. Зазеваешься – и хвать тебя, по хребтине, по лбу, по роже, в пах, в пах!.. В рожу! (постепенно успокаиваясь) Я так не хочу, понимаешь, а они сами виноваты. Нужно бдительным быть, за себя робеть, понимаешь? Ухо востро и к себе не подпускать. Людей сторониться надо, у них у всех на уме гадости…

 Затем успокаивается.

Маша: Тихо-тихо…

Артём: Зачем тебе топиться?

Маша: Я не буду, я пошутила.

Артём: Зачем ты так шутишь? Других шуток не знаешь что ли?

Маша: Не-а.

Артём: Не шути так больше. Пожалуйста.

Маша: Хочешь, расскажу, что я люблю?

Маша становится на ящик, она хочет развлечь Артёма.

Маша: Красивые коробочки от конфет и печенья; солёные огурцы, сочные и хрустящие; тан, это такой кислый молочный продукт, от него челюсть скрипит; смешные ролики про животных в интернете; тетрадки с мультяшками в твердой обложке, где страницы менять можно; сапоги люблю, казаки, я их на распродаже за сто рублей купила лет сто назад; мальчика из школы, я не знаю, как его зовут, года три его не видела; кислотного цвета фломастер, чтоб всякую всячину записывать; по магазинам ходить, когда денег навалом; жвачку жевать одну минуту, пока она жесткой не стала; в театр ходить и после спектакля за актёром по пятам до самого метро идти, а потом в вагоне с ним ехать и не смотреть на него даже. Я много чего люблю, я маму люблю, папу люблю, сестру и брата, собак и кошек, прохожих некоторых, как увижу, так сразу люблю. Я некоторых прохожих до сих пор помню. Например, в троллейбусе как-то раз я мужчину увидела, он высокий был, в черном полупальто, а руки у него удивительно красивые были, глаза большие и карие, лицо спокойное, медленное. Мы две остановки вместе ехали, он сошёл, а я до сих пор его помню. Он, может, умер давно или спился, а я его помню. Я вот такое люблю, понимаешь? Я люблю всё, что любить можно. Даже смешно иногда. Вот ещё я целоваться люблю, очень сильно!

Маша целует Артёма.

Артём: А я лапшу люблю. Рожки. Их долго варить надо, а потом в дуршлаге на чуть-чуть оставить, они в ком слипаются. Похоже на мозг. Приготовишь?

Маша: Фу…

Артём: Приготовишь?

Маша: Придется.

Артём: Не надо одолжение делать. Ты должна с любовью готовить. Стирать, прибираться, бельё гладить, одеялом меня накрывать, если я телевизор смотреть устану и засну нечаянно, и всё с любовью.

Маша оглядывается.

Маша: У тебя нет телевизора.

Артём: Ты теперь во всё меня носом тыкать будешь? Пилить меня станешь, гнобить всячески. А телевизор вредно смотреть, мозги слипаются! А ты и так глупая, тебе уж точно телевизор смотреть нельзя.

Садятся с разных сторон ящика, как будто это стол.

Артём: Мы теперь друг друга держаться должны. Раз ты сюда попала, куда тебе деться? Ты не должна упрекать меня, никогда, понятно? Ты не понимаешь. Всё, что я говорю, правда. Ты просто маленькая ещё, ты думать не умеешь.

В это время Маша открывает ящик, достает посуду, еду, накрывает на стол.

Артём: Ты меня во всем слушаться должна, иначе у нас ничего не получится. Если я тебе «а», а ты мне «б» в ответ, никакого разговора не выйдет, понимаешь? Я умные вещи говорю, ты как губка всё впитывать должна. Потому что не может так быть, чтоб люди одинаково умными были. Один другого всегда умнее. Вот я умнее, значит, ты у меня учиться должна, перенимать, понимаешь? Подстраиваться. Один другого подмять должен, иначе не получится вместе уживаться. Кто-то всё равно сильнее. Вот я сильнее, значит, я тебя должен подмять. Раз ты сюда проникла, должна по моим правилам жить.

Маша: Ешь.

Они едят. Маша ухаживает за Артёмом.

Маша: Какие красивые у тебя глаза.

Артём: Это потому что я много думаю.

Маша(смеется): Нет.

Артём: Я умный!

Маша: Да, ты умный, но у тебя глаза не поэтому красивые. Мне тебя жалко, поэтому и глаза у тебя красивые. Поэтому ты весь красивый. Ты очень красивый. У тебя слюна даже сладкая, я даже в уши твои влюбилась!

Сверху или сбоку выезжает полотно (экран). Маша увлекает за собой Артёма, они ложатся на матрац и смотрят в потолок. Звучит музыка (например композиция Manau «Le dernier combat»). На экране под ритм песни начинают проплывать большие голубые киты, сильные красивые рыбы, полные жизни, затем сверкающие огнями корабли, огромные лайнеры с людьми на палубе, рядом дельфины, яхты, затем медузы, яркие рыбки, снова киты. На последних аккордах (соло скрипки) Артём встает на ящик.

Артём: Где ты была, когда я заболел?! Ты бы смогла меня спасти! Ну, где ты была? Ты была с ним, у тебя всё было хорошо. А я один… я один не справился. У меня не получается жить!

3-я сцена.

Артём оттаскивает матрац к стене, усаживается и с интересом наблюдает за Машей. Маша достает из ящика яркие украшения (птицы, бабочки, цветы, сердечки и так далее) и развешивает их по стенам. Комната становится пестрой.

Артём: А какой он, ну, тот?

Маша: Он хуже тебя. Сейчас мне так кажется.

Артём: Кажется?

Маша: Он был китом. Жирный хвост, твёрдый лоб и толстая кожа. Тело как дом. Мы плыли рядом, и я не боялась рыб-прилипал. Мы спускались в черную глубину, там звуки разносятся на мили, как из трубы. Ду-у-у-у…

Артём: Ну, если он так хорош, почему ты не с ним?

Маша: Мы плыли ночью и днём, я легче и глупее, я всегда смотрю туда, где красиво. Я засмотрелась на рыбок, оглянулась, а его нет.

Артём: Он смылся.

Маша: Нет-нет, он отстал. Меня отбросило подводным течением, я же говорила, я ведь намного легче! Это я виновата. Мне следовало держаться за него, а я вертела головой.

Артём(с ревностью): Почему ты он нём жалеешь?

Маша: Ты тоже кит, сильный и большой. А я маленькая, мне нужна опора. Тебе трудно меня понять.

Артём: Я постараюсь.

Маша колеблется.

Маша: Только в море у меня есть время. Когда меня выбрасывает на сушу, я бесполезно старею.

Артём: Ты ещё совсем маленькая.

Маша: Я больше не вырасту.

Артём: Ты крошечная.

Маша: Я только старюсь, больше не расту! Мне нужно торопиться! Мои часы идут быстрее твоих и его.

Артём: Так не бывает.

Маша: Но я ведь чувствую! Как внутри тикает сердце. Очень быстро, у тебя явно медленнее. А раз тикает оно быстрее, то и заглохнет быстрее. Мне нужно торопиться.

Артём: Куда?

Маша: Мне нужно кое-что сделать. Я не могу умереть просто так.

Артём подходит к Маше, обнимает её, гладит по голове.

Артём: Маленькая, маленькая девочка, ты ещё совсем крохотулечка… Ты никогда не вырастешь, ты всегда будешь девочкой, смешной малюсенькой девочкой, глупым испуганным ребёнком, крошечной беззащитной доченькой…

Маша обнимает Артёма.

Маша: И ты мой маленький.

Садятся на ящик лицом в зал.

Артём: Когда я был маленьким…

Маша: Мама кормила меня грудью.

Артём: Наверное, молоко было жутко вкусным…

Маша: Правда, я теперь и не помню его вкус.

Артём: Когда мне было страшно, я плакал…

Маша: И мама брала меня на руки.

Артём: Она качала меня.

Маша: Пела песни.

Артём: Каждый день она гладила меня по животику…

Маша: По спинке…

Артём: Целовала пяточки…

Маша: Щупала ножки…

Артём: Это продолжалось так долго, что я привык.

Маша: Мама всегда была рядом.

Артём: Я думал мама – это Бог.

Маша: Что бы ни случилось…

Артём: Она приходила на помощь.

Маша: Она обнимала меня…

Артём: И это был мой мир.

Маша: Она улыбалась мне…

Артём: И я думал – это Добро.

Маша: Она говорила мне…

Артём: И я слышал Мудрость.

Маша: Она держала меня за ручку…

Артём: И я чувствовал Покой.

Маша: Она отгоняла от меня злую собаку

Артём: И я понимал, что есть Спасение.

Маша: Она любила меня ни за что.

Артём: Она любила меня за то, что я был.

Маша: Она меня любила.

Артём: И я понял – что такое Любовь!

Маша: Она меня любила.

Артём: От этого я был Человеком.

Маша: Она меня любит.

Артём: Но я-то вырос.

Маша: Она больше не берёт меня на руки…

Артём: Я слишком большой.

Маша: Она не кормит меня грудью.

Артём: Я пью пиво.

Маша: Она живёт в другом месте.

Артём: Я строю свою жизнь.

Маша: Но как мне хочется, Господи, как я хочу!

Артём: Чтоб меня любил кто-то просто так…

Маша: Просто за то, что я есть.

Артём: Чтобы кто-то гладил мне живот, спину, целовал пятки, давал грудь!

Маша: Чтоб он защищал меня и говорил со мной.

Артём: Как же мне нужно это!

Маша: Без этого я не чувствую…

Артём: Что я Человек.

Маша и Артём обнимаются, под композицию «Hallelujah» (k.d.lang) они танцуют, при этом обращаясь друг с другом, как с маленькими. Артём берет Машу на руки, она скукоживается на его груди, они переплетаются, как будто они совсем одни.

4-ая сцена.

Артём достает из ящика ведро с мокрым песком, он вываливает его на пол, и они начинают строить замок из песка.

Маша: Я ушла из дома.

Артём: И что теперь?

Маша: Буду жить у тебя.

Артём пожимает плечами.

Маша: Я очень их люблю. Очень сильно. Но как-то невыносимо всё это… (пауза) Сидеть и ждать, когда всё рухнет. Мне на голову рухнет, как бетонное перекрытие. Она мне изо дня в день говорит – не люблю его, из-за вас с ним живу. А я не хочу, чтоб она его бросала. Не хочу, и всё тут. Хотя мне жаль её, очень жаль. Но не хочу, эгоистка я. Поэтому лучше я уйду просто, пусть всё без меня решится. Трудно быть связным, правда, как будто кто-то меня спрашивает? Хочу ли, надо ли мне.

Артём: А тебе это надо?

Маша: Никто не спрашивает.

Артём: Я тебя спрашиваю.

Маша: Нужно быть мудрым, когда повзрослеешь, правда? Нужно понимать. А они не понимают.(пауза) Мне нужно понимать, только мне! Молчать и всё. Их уже не изменить. Лучше смолчать, чем объяснять по сто раз одно и то же. Как же мне жаль их, они уже старые, мечты их не сбылись, жизни серые, как белки в колесе. А я сужу их, не хочу, чтоб они менялись. Хочу, чтоб не старели. Не умирали никогда! Чтоб всегда со мной были! Чтоб я могла говорить с ними, когда вздумается.

Артём: Зачем тогда ушла?

Маша: Всё рухнет. Не хочу этого видеть.

Продолжают молча строить замок. Артём ставит на верхушку фигурку человека.

Маша: Что это?

Артём: Это Бог.

Маша: Нет, он не такой. (убирает)

Артём: Такой. (ставит обратно)

Маша: Совсем не такой. (убирает)

Артём: Такой. (ставит обратно) Он стоит наверху, смотрит на нас и распоряжается нами.

Маша: Нет, всё не так.

Артём: Он эгоист! Он думает, что выше всех, лучше всех, умнее всех!

Маша: Он любит нас.

Артём: Не верю. Слишком эгоистично он распоряжается нами. Его нужно бояться.

Маша: Его нужно любить.

Артём: Да, перестань! Его нужно остерегаться! Если приходит Бог, значит ты умер! Это он нас убивает.

Маша(обиженно): Он совсем не такой, ты просто не знаешь его.

Артём: Как будто ты его знаешь! Ну, и какой же он, по-твоему?

Маша: Я покажу его, иди, сейчас ты его увидишь!

Они усаживаются у противоположных стен. Между ними – пустота.

Маша: Ты его видишь?

Артём: Нет.

Маша: Он здесь.

Артём: Где? На сундуке?

Маша: И там тоже.

Артём: Что значит «и там тоже»? Он что, такой жирный?

Маша: Совсем не жирный.

Артём: А, его много. Он не один, да?

Маша: Нет, он совсем один.

Артём: Значит он огромный.

Маша: Да, он большой.

Артём: И какого он размера?

Маша: Больше, чем наш мир.

Артём: (свистит) Представляю его голову!

Маша: У него нет головы.

Артём: Что за урод!

Маша: Он очень красивый.

Артём: Как можно быть красивым без головы. Самое красивое в человеке – голова!

Маша: Он не человек.

Артём: Но он хотя бы похож на человека.

Маша: Совсем не похож.

Артём: А на кого тогда, на зверя?

Маша: Нет.

Артём: Ну, на что-то он всё-таки похож!

Маша(подумав): На воздух.

Артём: На воздух?

Маша: Да, только он не воздух.

Артём: А кто он?

Маша: У людей слишком примитивный мозг, чтоб его представить.

Артём: Откуда ты знаешь, что он тут, если даже представить его не можешь?

Маша: Я чувствую.

Артём: Может, тебе мерещится?

Маша: Я знаю – он тут. Он везде. Куда не пойдёшь, он всюду. Он проникает во все вещи, звуки и движения. Он есть и во мне, и в тебе. Нет места на Земле, где его нет.

Артём: Раз он везде, почему он не спасает? Почему столько страданий и боли?

Маша: Бог не супермэн. Бог только любит.

Артём: Что мне с его любви?

Маша: Я чувствую его любовь и поэтому живу. Кто чувствует его любовь, сильный и всё терпит. Он так помогает.

Артём: Н-да… На него все так надеются, а он всего лишь любит и всё. Хотя… с чего я должен верить тебе?

Маша: Не хочешь, не верь. Но я-то знаю, что права.

Маша и Артём начинают заниматься своими делами.

Артём: Как ты чувствуешь, что он тебя любит?

Маша: Когда я дышу, у меня что-то играет в груди.

Артём: И всё?

Маша(подумав): Наверно, да.

Артём: И из-за этой ерунды ты сильная? Ты, правда, думаешь, что ты сильная?

Маша: Ещё никому не удалось убить меня.

Артём: Просто плохо старались. А ты возомнила!

Маша расстроилась.

Артём: Да, ладно, не куксись! Я сильный, а ты рядом со мной. Надеяться на Бога глупо, живём мы не с Богом, а с людьми. А у них, знаешь, у всех на уме гадости. Тебе повезло, что я рядом. Я буду защищать тебя, а Бог что? Ты даже не видишь его. Кто он тебе? Брат, друг?.. Ты ни разу не разговаривала с ним, не трогала его, не целовала. Ты ему чужая, вот и всё. А я рядом, я настоящий. Я для тебя Бог.

Маша: Я люблю тебя.

Артём: Вот видишь, ты для меня тоже вроде Бога.

Маша: Не думай, что Бог от нас в отдельности, нет, ты просто плохо его знаешь… Вот я жила, что бы ни делала, всё думала – я делаю это для тебя. Нет, не так! Во имя тебя! Хотя я не знала тебя даже, ещё не встретила, понимаешь? Но я всегда знала – вот я посуду мою для тебя, вот книгу для тебя читаю, вот кушаю, вот постель стелю, и всё для тебя! Как бы я это знала, если б не Бог? Он нас невидимым полотном связывал… Этого не понять никому, я тоже не понимаю. (берет Артёма за щёки) Может, ты и прав. Ты для меня Бог. Вот я смотрю на тебя, и мне кажется, это он сквозь тебя на меня глядит. Смотрит на меня сквозь твои глаза, и кожу, и руки, и сердце… А знаешь что, посмотри внимательнее? Он на тебя не смотрит? Ну, сквозь меня? А?

Артём всматривается в лицо Маши, ему не по себе. Он ничего не отвечает и снова садится строить дом из песка.

Артём: В детстве я мечтал построить дом. Чтобы большой и с лестницей, винтовой, как в фильмах про американские семьи. Огромная кухня с кухаркой, холодильник всегда полон жрачки, столовая с широким столом, накрытым скатертью, а не клеёнкой, зал с камином, оленьи рога на стене и картины с природой всякой, птицами и фруктами. Каждому члену семьи – отдельная спальня, мягкие кровати, окна во всю стену. Коридоры. Дом такой большой, что можно потерять друг друга! Я часто рисовал свой дом, менял планировку, составлял списки нужных вещей. Я думал, придёт время, и я куплю себе такой дом, вот именно такой! Мне казалось почему-то, что вот именно такой где-то есть, что он ждёт меня, ждёт, пока я вырасту, разбогатею и куплю его. Почему-то я так и не нашёл его.

Маша: Может, плохо искал?

Артём: Не знаю.

Маша: Может, он всё ещё дожидается?

Артём: Да я не хочу больше! Мне теперь его не надо! (Артём растаптывает дом из песка) Просто понимаешь однажды, что вот эта коморка, жизнь эта улиточная, микроскопическая жизнь, вот это всё, на что тебя хватает! И Бог твой эгоист! Он смотрит на меня, смотрит! И смеётся! А ну-ка, выкручивайся! А я посмотрю! Ты весь по уши в дерьме, а я вот смотрю на тебя и со смеху помираю! Он меня не любит! Он даже ненавидит! Вот только что я ему сделал? Что я ему сделал?

Маша обнимает Артёма, успокаивает его.

Маша: Не обижайся на него. Он всё-таки воздух, его так трудно понять.

Маша танцует. Она увлекает за собой Артёма. Они любят друг друга.

Они сидят на ящике друг против друга и целуются.

Маша: У тебя слюна сладкая.

Артём: Правда?

Маша: Как сахар.

Артём: Я этого не чувствую.

Маша: Тебе и не надо. (снова целует его) Да, очень сладкая. А кожа (нюхает) пахнет солёной водой. Морской водой. В руках у тебя (берёт) электричество. А вот здесь вот (трогает его за загривок) бархат.

Артём: За что ты меня так любишь?

Маша: Ты очень красивый.

Артём: И всё?

Маша: Когда любишь кого-то, забываешь почему. Остается красота.

Артём: И не такой уж я и красивый…

Маша: Бывает, смотришь на какого-нибудь урода, тебе вдруг становится его жалко. Так жалко, что хочется жизнь отдать! И урод превращается в красавца. (пауза) А ты ведь совсем не урод…

5-ая сцена.

Ребятам весело. Артём спускает сверху толстый канат, берет его в руки и разбегается по кругу вокруг ящика, а затем отрывает ноги от пола и крутится. Маша смеется, пытается его поймать. А может быть, они бесятся просто так.  Затем запыхавшиеся падают свалкой на матрац.

Маша: Откроем окно!

Артём: Только попробуй!

Маша: Мне душно.

Артём: Нельзя!

Маша: Духота…

Артём: Если откроешь, я выпаду.

Маша: Почему?

Артём: Мне захочется выглянуть, а я не умею держаться на карнизе. Я выпаду, вот увидишь, и ты тут останешься одна. Ты этого хочешь?

Маша: Ерунду говоришь.

Артём: Я выпаду, ты что, не понимаешь?

Маша: Все люди смотрят и не падают.

Артём: Да, Господи, они тебе лицемерят! Они только в замочные скважины смотрят, и то не все.

Маша: Что за чушь?

Артём: Ты маленькая ещё, всем веришь!

Маша: А я вот возьму и открою, посмотрим, что будет!

Артём: Я выпаду, дура! Только попробуй!

Маша смеясь подбегает к окну и с силой дергает за ручку. Окно отворяется, оттуда дует ветер. Артём подбегает к окну, высовывается.

Артём: Я спрыгну, идиотка! Я же говорил, ты должна делать только то, что я говорю! Ты никогда не слушаешься! Ты глупая, как пробка!

Маша с криками хватает Артёма за ногу, у неё шок. Она тянет его обратно.

Маша: Пожалуйста, перестань! Я тебя люблю!

Артём: Я спрыгну, ты меня не слушаешь!

Маша: Ну, Артёмочка, не надо! Не надо, прошу!

Артём: Отстань! Дай умереть!

Маша: Я так тебя люблю, Артём! Не надо!

Артём уже не хочет прыгать, но продолжает тянуться к окну, с удовольствием наблюдая за тем, как Маша волнуется.

Артём: Я же говорил, вот говорил ведь! Теперь мне надо прыгать!

Маша: Не надо, Артём!

Артём: Я должен держать слово! Я ведь мужчина!

Маша: Да, ты мужчина.

Артём: И ты меня любишь?

Маша: Очень!

Артём: Ты будешь меня слушать?

Маша: Буду.

Артём: И делать, что я говорю?

Маша: Да.

Артём: Тогда я слажу.

Артём спокойно стоит возле окна, Маша всё ещё держится за его ногу.

Артём: Да хватит.

Он гладит её по голове, она встает.

За окном слышны шум толпы, нестройный марш, невнятная музыка.

Артём: Ты погляди, топают!

Маша: Кто это?

Артём: Оппозиция, мать её.

Маша: Красиво… А ты почему не идёшь?

Артём: Ха, один раз я ходил с ними. Думаешь, они хоть копейку заплатили? Обещали и не заплатили. Зажилили мои деньги, сволочи. И после этого ты говоришь, почему я не там?

Маша: Тогда, конечно, раз ты не хочешь…

Раздаётся стук. Маша и Артём испуганно переглядываются.

Маша: Я открою!

Артём: Да подожди! Тихо!

Они затаиваются. Через некоторое время стук становится невыносимым.

Маша: Надо открыть!

Она открывает дверь, Артём не успевает её остановить. Входит Агитатор, мужчина средних лет в деловом костюме.

Агитатор: Здравствуйте, я агитатор!

Маша: Проходите.

Агитатор: Да я на минутку, на секундочку даже. Мне, собственно, что нужно…

Артём(перебивает): Действительно, чего это вы тут забыли?

Агитатор: Молодой человек, вы бы послушали для начала, что вам старший по уму скажет, а уж потом и язвили, коль у вас в жопе свербит.

Артём: Ну, давай уже, выкладывай!

Агитатор: Я вам принес напоминание, что в скорости пройдут выборы.

Артём: Чего?

Агитатор: Ням-ням… ну как же? Вы не предупреждены?

Артём: Вы – агитатор? Толком сказать ничего не можете, зато штаны на вас прям откутюр. Скажите, а где, в каких это университетах, на таких вот умных особ учат?

Агитатор: Нигде. Это только по природному уму, молодой человек, до такого звания дослужиться можно.

Артём: Ну а всё-таки?

Агитатор: А вы с какой целью интересуетесь? Небось тоже возжелали почетный пост занимать?

Артём: Да. Чтоб деньги жилить, которые всем обещаю!

Агитатор: Какие, простите, деньги?

Артём: Которые ты нам, вонючий всезнайка, втюхивать приперся! Я второй раз на ваши удочки не поймаюсь!

Агитатор: Никак в ум не возьму, о каких деньгах вы толкуете? Я ничего не втюхиваю. Я агитатор, я разношу напоминания.

Артём: То есть ты хочешь сказать, что мы должны идти на выборы бесплатно?

Агитатор: Ну конечно!

Артём: Бессмыслица какая! Ты меня что, за полного идиота держишь?

Агитатор: Послушайте, наш кандидат, от лица которого я выступаю, собирается отремонтировать плотину!

Артём: Какую ещё платину? Которую построили бобры?

Агитатор: Да нет же, плотину, которая защищает город. Послушайте, это ваша жизненная необходимость, вы умрёте, непременно умрёте, извините, потоните как слепые котята, если не примите моё упоминание к сведению!

Артём: Ну, помру я, выборы-то тут при чём?

Агитатор: Но как же вы в толк не возьмёте! Кандидат, от имени которого я клянчу, обещает починить плотину! А она прогнила сверху донизу, сверху донизу! Вдоль и поперёк! Да вы будите последним болваном, если после всего, что вам понаобещали, не притащите себя и свою супругу на избирательный участок и не проголосуете за кандидата, от имени…

Артём: Не убедил.

Агитатор: Ну, а с преступностью как же? Мой кандидат обещает люто с нею бороться, хотя плотина, конечно, по важности на первом месте идёт, тут особая, так сказать, общественная польза. И экономическая!

Артём: Мне эта плотина, как попу баян! Она совсем в другом городе.

Агитатор: Так он всё ремонтировать обещает, решительно всё! Каждая гаечка, что не при своем месте, будет укомплектована в полный, наиполнейший, порядок. Так сказать, всякой всячине дело найдется. Везде всё по уму, а не как сейчас (с презрением).

Артём: А дороги?

Агитатор: Тут сложнее, климат у нас специфический, дорогие материалы нужны, поэтому налог придётся приподнять, но самую малость, потому как кандидат обещает за счет этого чиновничьи зарплаты подрезать.

Маша: Ну что, Артём, соглашайся, другие-то кандидаты не такие, как этот.

Артём: (Маше) Подожди. (Агитатору) Ты что, за дурачка меня принял? (берет агитатора за грудки). Не выберут твоего кандидата, потому как он манекен. И платину не отремонтируют.

Агитатор: Да с чего вы всё это берёте?

Артём: Если ты человек умный, ты сам всё понимать должен! Умные люди по закону природы живут!  

Агитатор: По какому ещё такому закону?

Артём: Каждый сам за себя!

Выталкивает агитатора взашей.

Маша(испуганно): Ну, зачем ты так, зачем?..

Артём: Не лезь туда, где  ничего не смыслишь!

Маша: Ты его ударил!

Артём: Он достал меня!

Маша: Он просто разговаривал с тобой!

Артём: Заткнись!

Маша: Зачем ты так?

Артём: Ты не понимаешь! Он хотел обдурить меня, обдурить меня, а я не дурак. Кто станет делиться, кто? Кому в голову придёт отдать?! Ты думаешь, он всё это всерьез?

Маша: А я видела, я видела! У нас в подъезде зимой бомж грелся, весь в болячках с отмороженным лицом. От него трупом воняло, маму чуть не вырвало. А она ему шапку старую подарила со значком пумы, спортивную такую, её брат носил, она модная! Потом отдала ему кусок красной рыбы, он её в карман положил, а ещё супа горячего в пластмассовом ведерке от мороженного. И сказала, только ты, парень, не ходи каждый день. Он ни разу не пришёл, а мама его потом в этой шапке видела, он на улице гулял.

Пауза. Артёму неловко. Через некоторое время он находит предлог.

Артём: Закрой окно!

Маша: Пусть…

Артём: Я сказал, закрой окно!

Маша вертит головой.

Артём: Закрой это чёртово окно!

Маша: Нет.

Артём: Закрой чёртово окно!

Маша(слабо): Нет…

Артём хватает Машу за шкирку и швыряет к стене на матрац. Захлопывает окно. Нервно открывает ящик, достает громоздкие ботинки. Снимает свои, начинает надевать новые ботинки, резкими движениями застегивает их.

Маша(испуганно): Ты куда?

Артём молча встает, начинает расхаживать по сцене, затем с остервенением пинает стену. Он начинает судорожно, со злостью пинать стены большими ботинками, от этого стоит жуткий грохот.

Артём: Ты глупая! Достала! Задолбала! Ты идиотка! О людях по себе судишь! Раз ты хорошая, так и они такие! Ты правду говоришь, и они, да? А это не так, Маша, не так, совсем не так! Я устал повторять! Мне надоело в голову твою тупую втельмяшивать! Это не так! Это не так! Не так! Всё по-другому! Ты маленькая, не понимаешь! Так слушай меня! Ты меня должна слушаться! Ну, кто ещё тебе правду скажет, кому ты нужна? Мне только, понимаешь, только мне. Потому что ты моя! Другим на тебя насрать! А ты моя! Понятно тебе? Моя!

Артём подходит к испуганной Маше, садится перед ней на корточки, тычет ей в лицо указательным пальцем.

Артём: Ты моя женщина.

Маша всхлипывает.

Артём: Ты моя женщина.

Артём расправляет ладонь, Маша медленно кладёт в неё щеку, затем медленно скользит головой по руке и, в конце концов, заползает ему на грудь. Он поднимает её, она как ребёнок вцепляется в его плечи, а ногами охватывает торс. Тихо звучит «Halliluya». Артём укачивает Машу, носит по сцене. Потом укладывает её на матрац, она спит.

6-ая сцена.

Артём сидит на ящике. Маша в это время спит. Сзади на экране демонстрируются кадры катастроф, терактов, взрывов и так далее.

Артём: (медленно)Завтра снова будет взрыв. В метро, аэропорте, поезде, театре. Кто-то купит билет, зайдёт в вагон, сядет или встанет, сбоку или спереди, в толпе или так, в сторонке. Зона поражения огромна. Ты не убежишь и я не убегу. Болты заберутся к нам в головы, животы, голени. Снова будет взрыв. Снова ошмётки, как после рыбы, гадость. Большие люди в одежде как в мешках. Родственники как забытые дети на вокзале. Крысиное чувство… бежать, бежать, бежать!!!

(кричит) Не отпускай меня, пожалуйста, не теряй. Я знаю-знаю, со мной так трудно. Я привык, понимаешь, привык бояться, но это всего лишь чувство самосохранения. Только так, моя хорошая, можно выжить. Не ходи туда, где опасно, не делай того, что вредно. Ври, если надо, так лучше, понимаешь, только лучше! Не отпускай меня, мне так страшно. Я не могу один, я не справлюсь. Всё так ненадёжно, чёрт, Господи, как всё ненадёжно! Я ничего не могу задержать, всё ломается, крушится, лопается, изымается, утекает, убегает, стирается, взрывается!.. Я изо всех сил, изо всех сил стараюсь, я силюсь до смерти, жизнь моя, ничего не удержать! Задержи меня, милая моя, я так не могу! (пауза, спокойно) А один мне сказал – если боишься, ты уже умер.

Я сидел у себя в комнате и ждал, когда они придут. Я смотрел на дверь и ждал – сейчас кто-то схватится за ручку, повернёт её, дверь откроется, и я, наконец, их увижу. Нет, мне неважно, мужчины это или женщины, какого цвета их кожа, что у них на уме, зачем они приходят то и дело, как они видят мир, кто у них Бог, как живут их дети и для чего им всё это нужно. Мне неважно, кто за ними стоит, сколько стоит их приход, почему они пришли именно ко мне, для кого они стараются, сколько лет их учили этому, приносит ли им это удовольствие, удовлетворение, пользу. Нет, мне неважно, как из зовут, кого они любят и ненавидят, как докатились до такого, мечтают ли они, верят ли, думают ли вообще. Мне важно только, что они придут. Я не знаю, с чего я решил, что придут они именно ко мне. Я и не думал на этот счёт. Я просто сидел и ждал, сидел и ждал. Смотрел на дверь, дверной косяк, дверную ручку. Жизнь проходила, а я смотрел и смотрел. Цель моего существования сузилась в один вопрос – когда они к черту придут? Когда, наконец, придут? Господи, когда же они придут? Я устал ждать, устал сидеть, смотреть и ждать. Вонючие сволочи, они так и не пришли. Я ждал их всю жизнь, они так и не пришли! А один сказал мне – ты уже умер, зачем тебе ждать их?

7-ая сцена.

Артём сидит на корточках с боку ящика, опираясь о него спиной. Затем он снимает громоздкие ботинки, аккуратно ставит их у противоположной стены, рядом с дверью. Маша спит у стены на матраце. Артём будит её.

Артём: Нам нужно сделать подкоп.

Маша: Зачем?

Артём: В интернете написано – скоро конец света. Мы сделаем подкоп.

Артём деловито расхаживает по комнате.

Артём: Ну, что лежишь? Думаешь, солнце будет ждать? Ему вот-вот пора взорваться, оно с сотню лет томится. Давай-давай, подымайся! Перед смертью не надышишься.

Маша: А мы точно умрем?

Артём: Обязательно. Если не сделаем подкоп.

Маша(непонимающе): И как подкоп спасёт нас от взрыва?

Артём роется в ящике, оглядывает стены.

Артём: Ты ещё маленькая, ты не понимаешь. Взрыв на Солнце – это всего лишь причина. Следствия начнутся на Земле, и тут уж никакой учёный не сможет предсказать, что именно случится и в какой конкретно местности. Начнётся всемирный потоп, реки повернутся вспять, землетрясения, сели, цунами, вихри и торнадо! А может случится так, что из-за чрезмерного выброса солнечной энергии в атмосферу люди поголовно начнут сходить с ума, они возьмут в руки автоматы и пойдут мочить друг друга до последней капли крови. Начнется война, ядерная, третья мировая. Вся Земля превратится в полигон, люди начнут тысячами гибнуть от лучевой болезни, а дети будут рождаться без ног, рук, глаз и анусов.

Маша: Надо это предотвратить!

Артём: Нет, этому не помешать! Этого теперь никто не избежит, тут есть единственный выход… Надо сделать подкоп.

Артём достает из ящика картон от коробок, степлер. Начинает сооружать на сцене нечто, похожее на навес, типа домика. Маша достает из ящика блокнот и начинает записывать за Артёмом.

Артём: Нужно обо всем позаботиться. Спички, чтобы разжигать огонь, греть пищу, воду, греться самим, отпугивать диких животных. Сухой паек – тушенка, консервированная рыба, сгущенное молоко, сухофрукты, маринованные овощи, консервированные фрукты, сахар, соль, перец, сухари, крупа, немного картофеля, не то начнётся цинга. Аптечка – бинты, много бинтов, перекись водорода, много перекиси, вата, обезболивающее, жаропонижающее, против расстройства желудка, много, много угля. Зелёнка, йод, стрептоцид, что там ещё? Дальше. Одежда самая неприметная, удобная и плотная, закрывающая тело, главное, колени, локти, щиколотки, шею, живот. Нам понадобится разный материал – ткани, мешковина, деревянные доски разного размера, полиэтилен, плотный, полиэтиленовые мешки, маленькие и большие, целлофановые мешки для мусора, войлок, сено, старые книги и журналы для чтения и розжига костра, ещё жидкость для розжига, бутылки, коробки, ящики, в общем, всё, что найдется. И главное – ружье. У меня есть охотничье ружье. Чтобы отстреливаться.

Маша: От кого?

Артём: После взрыва могут остаться люди.

Маша: Как?

Артём: Я не могу всё предсказать, я не знаю! Люди могут умирать постепенно, а ты знаешь, какими люди становятся жестокими и сильными, когда чувствуют приближение смерти.

Маша: Я не знаю.

Артём: Ты ещё маленькая. Когда я был таким, как ты, мне всё казалось простым. Я думал, если на меня нападёт грабитель, я просто ударю его, и он убежит. Но когда он, наконец, напал на меня, я только замахнулся, а он уже пнул меня в живот, и я загнулся. Сзади кто-то треснул мне по голове, и очнулся я в одних трусах.

Маша: При чем тут это?

Артём: Заранее нужно готовиться к худшему.

Маша: Но они тоже люди.

Артём: Это самое худшее!

Маша: Ты будешь стрелять даже в ребёнка?

Артём: Почему я должен жалеть его? Потому что он меньше меня прожил? Нелепое оправдание! Он ничем не лучше, он тоже человек, и я не знаю, что он сделает, когда я отвернусь! И кто придёт за ним! Кто за его спиной! Дети даже хуже, они никогда не бывают одни.

Маша: Бывают!

Артём: Нет, у них всегда кто-то за спиной, поэтому не знаешь, чего от них ждать. Они не сами по себе, они действуют на чьей-то стороне.

Маша: Ты и меня будешь отстреливать?

Артём удивлен. Он подходит к Маше, подает руку и ведёт к картонному домику. Они садятся на ящик и посматривают на домик.

Артём: Раньше я был совсем один. Мне было очень страшно. И дня не проходило, чтобы я чего-то не испугался. Но это нормально. Ненормально другое. Когда у меня появилась ты, мне стало немного спокойней. Это странно, потому что бояться стоит только людей, а когда один – значит и бояться нечего. Я влюбился в тебя. Правда, я в тебя сильно влюбился, и это меня немного мучит. Я должен защищать тебя. Не знаю почему, я должен тебя спасти от всего мира, потому что, мне кажется, ты не понимаешь, как он жесток. И кроме тебя, мне никого не надо. Прошло немного времени, и рядом с тобой я чувствую себя одним, понимаешь, я не чувствую тебя. Мы как одно тело. Я снова боюсь за себя – то есть за себя и тебя одновременно. Я привык к тебе, поэтому, если ты уйдешь, я буду очень одинок, так одинок, как не был никогда раньше. Мы спасемся вместе, я никогда не стану отстреливать тебя.

Маша: А ты уверен, что конец света наступит?

Артём: Нет, этого не знает никто.

Маша: Так, может, ну его, подкоп?..

Артём берет Машу за руку и ведёт её в домик, они забираются туда и садятся лицом к зрителю. Им немного тесно, они прижимаются друг к другу.

Артём: Знаешь, кто любит сильнее всех?

Маша: Мама.

Артём: Нет, потерпевшие кораблекрушение. Они спаслись, они очень счастливы. Теплая волна выбросила их на необитаемый остров. Они любят друг друга, а вокруг никого. Совсем одни на всем свете.

Маша: Мама думает, что я хорошая. Какую бы гадость я ни сказала, что бы ни сделала мерзкого, она думает, что я хорошая. Другой бы давно бросил меня, а она не бросает. Я и не знаю, как можно так просто верить, что я хорошая, хотя я совсем не хорошая…

Артём: Мама – это совсем другое. Это другая любовь. Никто не станет любить тебя так, как мама.

Маша: Почему?

Артём: У тебя уже есть мама, зачем тебе ещё кто-то, кто будет тебя так любить.

Маша: А почему я хочу этого?

Артём: Ты ещё маленькая…

Маша(перебивает): Но ведь ты этого тоже хочешь!

Артём: Я тоже хочу.

Маша: Ты не любишь меня как мама?

Артём: Откуда мне знать. Я не знаю, как любит мама.

Маша: А я вот скоро узнаю.

Артём: Что?

Маша: Скоро узнаю, как любит мама. Я скоро буду мамой (пауза), а ты папой.

Артём медленно вылезает из домика, Маша тоже.

Артём: (тихо, но настойчиво) Нет.

Маша: Что ты сказал?

Артём: Я говорю - нет. Нет!

Маша(тихо повторяет за ним): Нет, нет… Ты сказал нет?

Артём: Да, я так сказал!

Маша: Зачем ты так сказал?

Артём: Ты что, правда, не соображаешь? Этого нельзя допустить!

Маша: Почему?

Артём: Мы только вдвоём, нам никто не нужен.

Маша: Наш ребёнок, Артём, он тоже будет «ты». Ты привыкнешь к нему, как и ко мне.

Артём: (берет её за щеки) Как ты не понимаешь, маленькая моя девочка! Этот мир ужасен! Мы все, все мы попали сюда по ошибке… Из-за таких, как ты.

Маша: Отстань!

Артём: Ты спасёшь его, если убьешь!

Маша: Я не хочу убивать!

Артём: Радуйся, если умер, больше не надо терпеть! Нас много, всё больше и больше, больше и больше, и нам приходится терпеть друг друга! Мы все боимся друг друга, поэтому и придумали всякую чушь про мораль и добродетель, всякие бредни про Бога и святых. Чтоб только себя обезопасить, себя! А на других плевать, их нужно втаптывать, втаптывать, втаптывать! Девочка моя, открой глаза, неужели ты такая же глупая, настолько глупая! Нет-нет, нельзя допустить, чтоб он родился! Господи, нет! Миллиарды, миллиарды людей, как крысы, как комары, как муравьи, как черви. Запас ресурсов ограничен. Нам нечего жрать, мы будем дохнуть от голода, дохнуть как мухи.

Маша(резко убирает его руки): Ты свихнулся!

Артём: Я самый нормальный из всех, это вы, вы все посходили с ума!

Маша(на зло): Мама родила меня, и я рожу ребёнка, мой ребёнок родит ребёнка, тот тоже родит, тот тоже, следующий опять, и тот снова, и опять…

Артём: Всё это нужно свети на нет!

Маша: …а тот родит ещё, потом снова, за ним ещё один и тоже родит, дальше снова, и так до бесконечности, до бесконечности, до бесконечности!

Артём: Мир нужно свести на нет!

Маша: Я буду жить вечно, ясно! Ты будешь жить вечно!

Артём: Заткнись!

Артём хватает Машу за горло и душит её. Затем останавливается, Маша испуганно отходит в угол, отряхивается.

Артём: Выдави его, слышишь! Выплюнь, вырви! Это крошечная клетка, маленький кусочек мяса. У него даже нет мозгов, он пока ничего не знает! Как только у него появятся мозги, он сразу станет страдать! Он будет несчастным, как я и ты!

Маша: Я счастлива!

Артём: У тебя нет мозгов!

Маша: Чего ты хочешь, животное? Чтоб я убила нашего ребёнка?

Артём: Ты его спасёшь!

Маша: Тем, что убью? Теперь я вижу, ты точно больной!

Артём: А где ты была, когда я заболел? Я был совсем один, нетрудно заболеть, когда никого нет рядом! Ты пришла, когда тебе что-то стало нужно! А теперь ты упрекаешь меня в том, что я болен!

Маша хочет обнять Артёма, он отталкивает её.

Артём: Отвали! Зачем ты пришла? Зачем влезла сюда, кто тебя просил? У меня всё было отлично! Да, я тут один! Но я научился, понятно тебе, сволочь, я научился справляться с собственной жизнью. Почему люди такие надоедливые? Чего им всем надо? Почему я еду в метро, а кто-то решает, что мне пора сдохнуть? Почему я говорю, что счастлив один, а они лезут ко мне со всех щелей? Кто дал им право совать в мою жизнь свои мерзкие конечности? Я еле как научился справляться со своей жизнью, ты ко мне привязалась! Теперь ещё и этот ребёнок! Никого мне не надо, я слишком долго учился жить в одиночку.

Артём достает из ящика медицинские инструменты. Он намерен сам сделать Маше аборт.

Артём: Ты ещё скажешь мне спасибо. Меньше людей - меньше забот. Всего-то и надо, что научиться жить в одиночку. Так легче дождаться конца. Никто не станет теребить твою душу. Ты сама ушла из дома, тебе тоже противно. Ты будешь меня благодарить.

Артём подходит к Маше.

Маша: Не трогай меня, животное.

Артём: Тебе будет больно…

Маша: отстань от меня!

Артём: а ты не плачь.

Маша: отойди!

Артём: так будет лучше.

Маша бьет Артёма. Он не может справиться с ней. Маша срывает со стен украшения.

Маша: Наш сын вырастет! Тебя на голову выше! А ты будешь старенький, хилый, у тебя никого не будет. Он придёт к тебе и скажет: «Здравствуй, папа!» Ты будешь старый, с постели не встанешь, слабак! А он скажет: «Здравствуй, папа!» И как даст тебе по башке!

Темнота. Включается освещение. Маша исчезает. Артём мечется по комнате, бьется о стены. Всё бесполезно.

Артём: Маша! Маша, я пошутил!..

Он открывает окно, оттуда дует ветер. Он садится на корточки и замирает. С грохотом на окно падает черная доска, комната становится чёрным замкнутым пространством.

Темнота.

 

Комментарии читателей: