Августовские сны

Ей приснилась ковыльная, крымская,

карамельная степь на ветру,

где смешливое облако прыскало

перед близкой грозой.

 

Поутру

вышел дождь — лепестковый, ромашковый —

вымыл в комнате окна и пол.

 

Что ж такого привиделось тяжкого,

что так мертвенно тянет подол?

 

 

***

Август ранен зарёй навылет,

и бессмертник зажёг соцветья.

Степь несётся тропой ковыльей

и несёт на ладонях ветер.

 

Голос ветра слегка надтреснут,

то нальётся волной, то схлынет.

Вяжет губы неспетой песней

привкус лета слегка полынный.

 

Август гаснет во сне хворобном,

ветер гасит бессмертник.

Росно.

Шевелится в степной утробе

нежеланный ребёнок —

осень.

 

In nuce

 

Осенняя хандра — с повинною

явилась, жар перетерпя.

Уже дрожит по-воробьиному

худая крыша сентября.

 

Но там, под зябкими застрехами,

где ветры взяли отступных,

теснится в ладанках ореховых

предвкусие начал иных.

 

Деревья золотом расплакались:

исход, феерия, огонь.

 

Орехопад.

Орехоблаговест.

Услышь. Успей. Тяни ладонь.

 

 

Страшилки

                     сестре

 

Ходят звёзды тихо-тихо,

сон по следу — скрип да скрип.

Ель дрожит в снегу — трусиха.

Леший вскрикнул и охрип.

Лешачиха учит-жучит

сопленосых лешачат

ухать чище, ухать жутче.

Боже правый, свят-пресвят!

 

***

Что, не страшно? Ну и ладно.

Помнишь дачу? Долгий путь...

Мама — к печке: «Ох, прохладно...» 

Папа — лихо: «По чуть-чуть?»

Суп варил да чудоюдил.

Юркий нож мелькал в руках,

и картофельные люди

нам являлись — просто страх!

Серый скальп, оскал беззубый,

беззрачковые глаза...

Кто-то полз, шипя безгубо.

Не очистки, нет. Гюрза.

 

Сказка шла тропой мурашьей

по девчачьим позвонкам.

Булькал суп, томилась каша.

Город, холод — где-то... там...

 

Смех, страшилки, сон в обнимку.

Нерастраченная высь.

 

***

Сядь поближе. Вот сединка.

Хочешь, вырву? Не бои'сь.

 

 

Есть сад...

                                 T.V.

 

Есть сад, и тяжелы по осени деревья.

Есть дом, где чистота на скрипочке играет.

Есть правнук

и подлесок за деревней,

и солнце, что заходит за сараем.

 

Есть всё, чтобы уйти: оставить — не зазорно.

Но жаль телушку, и в кадушке — тесто.

Лучатся в решете сухие зёрна,

и квохчет ночь на сточенном насесте.

 

Просто, нужно, важно

 

1. Просто

  

В полузабытом блоге, где-то под меткой «просто» —

Livin' La Vida Loca, список романов Остин,

ссылка на чёрный форум, планы побега в небо,

перерасчёт опор и формула для плацебо.

 

Просто шальная метка — жалко, смешно и глупо.

Крохотный стриж на ветке над штормовым уступом,

над шалашом в Эдеме, над половецким пленом...

 

Волны порвали стремя, берег им — по колено.

 

Всплыли со дна, в шкатулке: утка, яйцо, иголка —

происки то ли Ктулху, то ли морского волка.

 

***

Что ты... Вон мальчуганы, видишь, — cлепили печку,

что-то там обжигают...

Просто.

И стриж щебечет.

  

 

2. Нужно

 

...Чтобы дождь прошёл,

   чтобы пел щегол,

   и по лужам — вброд

   деловой народ.

 

Чтобы мальчик в подвёрнутых шортах

выдувал пузыри — с апельсин,

и ловил их — смешной, большеротый,

а с балкона позвали бы: «Сын!»

 

Чтобы женщина вышла из дома —

на руках избалованный кот,

а навстречу бы — кто-то знакомый

или пусть незнакомый, но тот.

 

Чтобы лето горело неспешно,

холодили вино и вода,

а старик на скамье под черешней

всё смотрел и смотрел бы туда,

 

  где родная речь,

  где бы завтра лечь,

  чтоб тоску — на цепь,

  чтобы степь да степь...

 

3. Важно

 

Ветер в язвинах овражных

веет мелкозём.

Мне так важно, мне так важно

помнить обо всём.

 

Мир недавно стрекозиный —

божия роса —

зацепился за осину

и — под образа.

 

Принимай меня, тревога,

я теперь твоя.

Колокольцами трезвонит

тропочка-змея.

 

Дай мне соль земной октавы,

маленький сверчок,

чтобы петь, пусть для забавы,

да шатать шесток.

 

А когда взойдёт на плаху

медленный закат

в длинной перистой рубахе

до муравных пят,

 

обними меня вразмашку,

ветер, приголубь,

чтоб не страшно, чтоб не страшно —

взяться за полу.

 

 

Сядь на подоконник и смотри...        

 

В саду кормить ребёнка,

родимых ждать с реки,

кудрявые стихи

наматывать легонько

на палец, на улыбку,

на скрип отцовой зыбки,

на выгоревший день,

где тень через плетень

не ходит —

незачем и лень. 

 

 

***

Сядь на подоконник и смотри —

утро надевает голубое,

утро называется любовью,

отчество-отечество — внутри.

 

Всё, что дорогое — заверни

в чистую оранжевую песню,

спрыгни

и в окопах травяных

к божиим солдатикам прибейся.

 

 

***

Скорей бы осень. Задышим легче.

Зелёный скажется золотым,

свинцовый в синем расправит плечи —

мы заберёмся и полетим.

 

За день состарившееся лето 

у вербы встанет — глядеть вослед,

шептать: «Храни их», — и ждать к обеду.

 

А нам неймётся...

 

Но ёкнет где-то:

«Вдруг обернёмся — а лета нет.»

 

---

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: