Сингулярность

Поэзии не надлежит оперировать категориями нигилизма.

Зачем отрицать жизнь, но рассуждать о жизни?

Зачем заключать в состав стихотворного текста конструкции:

«Всё пустота»; «устал»; «уснуть, не проснуться бы»?

 

Посмотри в темноту ночью, посмотри в темноту материи-

Сингулярность бессрочна рядом с твоими потерями. 

Смотри в темноту вечером в случае, если темно, как ночью:

Точку влечёт к бесконечности, бесконечность влечёт к точке.

 

Что тем кротовым норам гении homo sapiens, blyadstvo, 

Вероятно, в отсутствие времени, вещества, пространства?

Небесным безынтересны тела земные. Так, одинаково

Безразличны интерференция, дифракция звука вакууму.

 

Смотри в темноту, будь её зрителем, а не сгустком атомным.

Брось упрекать действительность. В ней всё правильно.

Даже сейчас: «Как прекрасна в своей гармонии кружка чая,

И всё замечательно в этом мире и неслучайно».

 

Говоришь

говоришь геометрия, живопись, форма, известный в узких кругах кубист,

говоришь авангард, модерн, ренессанс, раздробить, искажение перспективы,

говоришь, и я слышу, как тихо тебя люблю, кто-то ведь должен т е б я любить,

а не геометрические примитивы.

 

говоришь язык, пустота, эфир, восприятия нет с момента рождения языка, 

говоришь Кастанеда, модальность, безмолвие, Бог, бытие, безупречность,

говоришь, а исчезнешь - никто не будет тебя искать, с огнём по ночам искать

не будет никто, кроме меня, конечно.

 

говоришь Гумилёв, акмеизм, безрифменность, рваный размер, расстрел,

говоришь эволюция, эго, Эдем, эпатаж, неклассический, Ницше,

говоришь, а они не знают, не видят, не слышат тебя, как я умел,

но рисуют, играют, ваяют, пишут…

 

Памяти

/ко Дню всех влюблённых

к Международному дню памяти жертв Холокоста

памяти Татьяны Савичевой, Анны Франк (на фото), Ханы Бради/

  

Одинок, безнадёжен, пуст, настроения нет праздничного;

Что ты знаешь об одиночестве, о надежде, о пустоте?

Видел ли ты, как в блокадные годы Татьяна Савичева

В дневник методично вписывала даты шести смертей?

 

Тебе, выращенному в тепле и внимании отца с матерью,

Холодцов не отведать из клея столярного натощак.

Слышал ли ты, как на задворках нацистского лагеря,

Улыбаясь в бреду, молила о гибели Анна Франк? 

 

Тебя, пессимист, в этой жизни ничто не трепещет, не радует:

Ты попробовал всё и по эту сторону комнаты, и по ту.

Представишь ли, что испытала девочка Хана Бради в то

Время, когда в её камеру дали синильную кислоту?

 

Вас еще слышно, детские призраки, сквозь пелену времени:

Шаркают где-то поблизости недетские ваши шаги.

Возьмите нас за руку со всем бесконечно мертвенным 

Холодом, чтобы мы, наконец, осознали тепло других.

 

Здравствуй

Здравствуй, несбывшаяся  моя большеглазая женщина.

Отложи ненадолго помаду, по акции купленную в Рив Гош'е.

Прочитай и задумайся. Прочтение – меньшее

из того, что я смею просить, если не больше. 

 

Стихи должны быть простыми, как воздух, трава, дерево.

Цветы - расти из земли, а не быть обёрнутыми фольгою.

Сострадание, жалость - не одна и та же материя. 

Любовь не влюблённость в мужчину, она другое.

 

Она не имеет полярностей и вовсе не избирательна -

равным образом не избирательно излучение солнца.

Такая любовь, как длительное явление, её искателю

приходит редко, но если придёт, остаётся.

 

Женственность - вовсе не следствие бёдер плавности, 

ей не нужен чулок в сеточку, напускной эпатаж не нужен.

Слабость, застенчивость, нежность в любом хаосе -

вот самые разрушительные из твоих оружий…

 

На этом всё. Надеюсь, какая-нибудь ступень реинкарнации

оставит меня в одной Вселенной с тобой. В той её части,

где у тебя большие глаза, помада, купленная по акции,

и мы пока ещё не знакомы. «Здравствуй…».

 

Наизусть

 

Я б ради Вас оставил свой немудрёный край,

но Вы величавый журавль, а я воробей со двора,

Следую тихо рядом, в действительности одинок: 

вниз неподъёмным камнем сердце идёт на дно.

 

Я ухожу не прощаясь не потому что остыл,

но потому что Вы счастье другой, не моей высоты,

большего взмаха крыльев, странник в моих краях,

птица, которой смысла нет полюбить воробья.

 

Каждой твари свой угол, но если бы я был Ной,

всё беспощадно б сузил живое до Вас одной,

только Вы не взойдёте с потопом в пустой ковчег- 

я посторонний кто-то, чужой, не Ваш человек,

 

ибо перья мои невзрачны, песня моя тиха,

я застенчивый странный мальчик, прячущийся в стихах,

рассматривать обречённый в лужах больным птенцом,

как другие, красивые, чёрство трогают Ваше лицо.

 

Время пришло расставаться: под журавлиный крик

кончики Ваших пальцев что-то зажгут внутри.

Я растягиваю секунды, заучиваю наизусть,

уходя по земле, как чудом ходил по воде Иисус.

 

Голограмма

 

Электроны атомов нашего тела 

связаны с электронами 

каждой рыбы, которая плывёт, 

каждого сердца, которое стучит, 

и каждой звезды, которая излучает свет, 

так смею ли я хотеть большего?

 

Всё взаимопроникает со всем, 

и, хотя человеческой натуре 

свойственно всё дифференцировать, 

эти pазделения искусственны: 

пpиpода в конечном итоге 

есть безpазpывная паутина.

 

Каждый из нас не более, чем облако 

остывшей пыли в межзвёздном пространстве. 

Мы – всё и ничто, 

бесконечность и ноль, 

неразличимый ничтожный всплеск 

в бездонном океане материи.

 

И даже если бы мы не являлись

суммой горящих окон, дешёвого чая, 

зубных щёток и маршрутов общественного транспорта,

а вспыхивали сверхновыми спустя миллиарды лет,

мы бы в равной степени умирали-

это лишь вопрос времени.

 

Впервые я не боюсь неизвестности,

но вот, я стою с вами рядом,

смотрю в глубину ваших глаз,

чувствую холод ваших ладоней

и не понимаю, 

где - вы, а где - Космос.

 

Препарация

 

Если тебя не любят, люби в ответ,

не важно, какой ты замкнутый интроверт:

когда-нибудь лёд растает, стена падёт

и тебя полюбят, наоборот.

 

Если тебя не любят, люби «назло»,

они не знают ещё, как им с тобой повезло,

потом этот смог рассеется и тогда

все увидят, кто согревал в холода.

 

Если тебя не любят, ну что с того,

часто всё будет зависеть от тебя одного,

препарируй себя, раскурочивай, ножом полосни:

только так они доживут до весны.

 

Если тебя не любят, не будь, как те,

бездушные, нет ничего хорошего в пустоте,

пусть окружён равнодушием, пусть,

люби, ты не должен остаться пуст.

 

Если тебя не любят, люби в ответ,

у человеческой жизни слишком недолог век,

и когда кто-то спросит «каким он был?»,

все замолчат, но вспомнят: «любил».

 

Двоичный код

 

Любовь забирает всё. А пока ты смеёшься; я застенчив, тих

и не знаю, что надо сильнее обнять, не позволить тебе уйти.

Боже, яви мне обратный путь… Или хотя бы что - нет пути.

 

Это не звон посуды - так раздаётся твоё отсутствие в тишине.

За окном - тихо падает снег. Тихо падает снег. Падает снег. 

Снег ложится на провода. В одеяло кутаешься тесней.

 

И течёт в проводах ток, зажигая огни. Город в объятьях снов. 

Странный двоичный код: любовь - и один, и ноль, и один, и ноль,

Словно расплывчатый след огней в туманную зимнюю ночь.

 

Здесь теперь всегда темнота. Из-под прикрытых век темнота, 

выводящая чёрной краской на белизне рук, как на холстах:

«Любовь забирает всё». Ты забрала всё. Забрала и себе оставь.

 

Любовь

 

Она говорит: свет – и солнце целует её лицо.

Она говорит: тьма - и ночь обступает её кольцом.

Она говорит: тепло - и всё отдаётся во власть теплу.

Она говорит, а ты обращайся в слух.

 

Она говорит: Бог, и Человек возвращается в Сад.

Она говорит: кровь - и руки на маминых волосах.

Она говорит: речь - и мысль превращается в звук.

Она говорит, и мир замирает вдруг.

 

Она говорит: жизнь, но жизнь не из первопричин.

Она говорит: смерть, но смерть ничем не звучит.

Она говорит, и бесконечность является на её зов,

Когда она говорит: Любовь…

 

Жить

 

 «Не стоит искать Бога, нужно лишь создать пустоту в себе. Когда в тебе пустота, нечто высшее входит в нее и заполняет тебя.» (Ошо, "О возвышенном")

  

Иногда у живых людей не выходит жить;

под журчаньем глаголов волнуется море лжи; 

в прежде родной ладони скрывается нож;

неуклонно идёшь, не зная, зачем идёшь.

 

Иногда вожделенные многими спят одни,

и всего лишь дурак за обложками умных книг;

в безупречных костюмах, платьях одна труха;

переполнены шумом праздники, боль - тиха.

 

Но 

 

Иногда отсутствие жизни еще не смерть;

обладатель холодной кожи может внутри гореть;

путь величайший там, где единственный  шаг;

за невзрачностью черт ослепительная душа.

 

Иногда драгоценнее нет полевых цветов;

тишина отзывается мудростью громче слов;

и в тебе пустота, не твердящая, что одинок,

потому что однажды в ней поселяется Бог.

 

 

---

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: