Анна Ширмина «Маргарита Андреевна»


Пока Маргарита Андреевна была жива, ей очень хотелось накопить денег на большой дом, нарисовать потрясающую картину в духе позднего Возрождения, наладить отношения с невесткой, научить внучку вышивать крестиком, накормить целый двор огромным тортом собственного приготовления.

Теперь Маргарита Андреевна мечтает лишь об одном: отражаться в зеркале. Пускай, не целиком. Хотя бы краешек белого платья, в котором хоронили. Или седой локон, мелькнувший в фигурной раме. Маргарита Андреевна была бы рада увидеть даже свои морщинистые руки, которых так стеснялась при жизни. Сын нередко подшучивал над её привычкой прятать запястья в рукавах блузы. А Машута беспокоилась на полном серьёзе: «Бабушка, ты замёрзла?»

Маргарита Андреевна часто с надеждой вглядывается в зеркало, висящее на кухне, безутешно отыскивая самое себя. Ни контура, ни силуэта в прозрачно-белой простыне, ни скелета в лохмотьях, никого.

Маргарите Андреевне не суждено узнать, что Машута временами замечает, как бабушка пристально смотрит на неё из зеркала. Внимательные светлые глаза будто следят, доела ли внучка кашу, вымыла ли за собой тарелку. Папа сказал, что бабушка умерла, что в зеркале Машута может видеть только саму себя и что она ни в коем случае не должна заговаривать с бабушкой.

Машуте ужасно жаль папу, за которым, судя по всему, бабушка наблюдает из зеркала в ванной. Бедняга перестал бриться дома, а зубы и вовсе чистит с закрытыми глазами. «Хорошо, что не наоборот», - сказала бы мама, если бы Машута с папой посвятили её в Тайну. Наверное, бабушка до сих пор недолюбливает маму, раз та по-прежнему ловит своё отражение в каждой подходящей поверхности, проверяя, не смазался ли макияж, и достаточно ли искренне получилось улыбнуться.

Папа Машуты был бы самым храбрым на свете, если бы не боялся конфликтов, кредитов и покойников. Машута тоже боялась покойников, но только если они приходили во сне и, гортанно рыча, тянули к ней свои костлявые руки со свисающими лоскутами кожи. Бабушка ничем таким не занималась. Её тонкие бескровные губы не решались раскрыться даже в улыбке, не то что исторгнуть замогильный вопль.

Мама журила Машуту, что та не плачет по любимой бабушке. Девочка старалась не обращать на это внимания. Не рассказывать же маме, что бабушка не в загробном мире, а в Зазеркалье. Чего ж о ней горевать, если всегда повидаться можно?







Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.