Нега
Прошлогодние очки,
сетка-майка, шорты, сланцы,
на удачу кулачки,
рюкзака нехитрый панцирь
с плотной майкой, с парой шорт –
амуниция на лето.
Личный поезд в Хорошо,
три вагона без билета!
Одноразовый станок -
многоразовый, по сути,
речка – зеркала кусок,
левый краешек в мазуте:
воду город, озорник,
обижал... а я покаюсь.
И покажется родник.
Эх, напьюсь! Да поваляюсь!
Поваляюсь, подремлю,
посмотрю кино про немцев,
где рейхстагу и кремлю
полирует стены пемза...
А побреюсь я потом -
скоро, завтра, через месяц.
Белый день – мой белый дом,
белый поезд, белый тезис!
Лето. Райская еда.
Вот кислушка, вон крапива –
я восполню завсегда
недостаток хлорофилла.
Скоро ягоды попрут,
недуром, на всякий выбор,
и места грибные ждут
влажно-солнечных улыбок!
Девки млеют, голышом,
каждой спинку чешет лучик,
что же, тоже хорошо,
чем-то даже – травок лучше.
Но со мной и вдалеке,
здесь и там, в завалах снега,
в роднике и в леднике –
ты, моя сплошная Нега!
Интересней девки нет –
я в очках, но без диоптрий,
я прожил десятки лет,
а сердечком вроде бодрый,
сколько б город, озорник,
не пинал грибное место...
Снова я к тебе приник,
родниковая невеста!
Ты подуешь завсегда
на ушибы и порезы,
поваляешь по цветам,
исцеляющим, полезным.
Ты не станешь мне женой,
тем теплее воля неба –
лето с шумом-тишиной
из твоих ладоней, Нега!
К зиме
Скорей бы уже зима.
Ни грязи, ни псу клещей,
ни дуры-жары клейма
на коже моих плечей.
Весна, лето, осень – мне
совсем не трёхглавый враг,
я просто иду к зиме,
страхованный парой краг.
А краги мои – кожзам.
Для вида. Что есть, что нет.
И я понимаю сам,
почём после шага след.
Немая порука льдин
мне тоже как день ясна,
ещё запою поди –
«скорей бы уже весна».
Но я ли сейчас ропщу
на пёстрый земной настил?
Мальки не боятся щук –
настолько, чтоб не расти...
* * *
Вы холодны, Зима, но так ли это важно?
Я сын Весны, во мне достаточно тепла.
Спонтанный шаг – и ваша честь не только ваша,
все ваши кони потеряют удила.
Все ваши козыри нещадно будут биты,
я подсмотрел их, и забыл, и вспомню вновь,
Весна такие может вытворить кульбиты...
наивно ждать безгрешной кармы от сынов!
Вы холодны, волшебны, дивны и жестоки,
я сам такой же, поначалу, и потом,
лишь буду жать из нашей схожести все соки,
пока не ляжем разной дымкой об одном...
Когда вы снова предпочтёте сбоку Осень,
я не напомню вам того, что бока – два,
я буду шага ждать от вас, и на морозе
моя остудится... до завтра... голова.
На корме
«Какая долгая зима...» –
сопит обиженное племя,
и получает, задарма,
буквально завтра - завтрак-март.
«Зачем же время так летит?» –
грустит народ, напитки пеня,
и предвкушает впереди
обед горячий. Задарма.
«Ой, лета не было совсем» –
грешат под ужин дармоеды.
«Ой, скоро долгая зима» –
и предлагают сала, впрок.
Спасибо, жирного не ем.
Буквально послезавтра лето.
А лето – тёплая корма.
А осень – самый лучший кок.
Корабль времени идёт –
не сомневайтесь, верным курсом,
когда, зачем, и что грядёт –
не бойтесь, в курсе капитан.
Стою, жду солнца на корме,
едва из трюма, весь покусан.
Идите, солнышки, ко мне.
А нет так нет, сидите там.
Север
– На Севере холодно… Правда ведь, Кэп?
– На Севере холодно. В этом и благо!
Проверь. Собирайся. Мажь кэроб на хлеб.
Не траться на чай, в банке дедова чага.
… – Алло, Кэп, два дня уже поезд чух-чух.
Суровы пейзажи! Всё меньше деревьев…
– Зато исключаются полчища мух.
– А что за музон у вас?
– Локвуд – Терентьев.
… – Алло, Кэп! Алло! Связь, похоже, не связь.
Алло! К Байдарацкой Губе подбираюсь!
– Ага, слышу, слышу. По льдинам не лазь,
в таком бодряке даже я не купаюсь.
– О, Кэп, как же здорово! Как хорошо!
На льдины – да можно ль? Смотрю и любуюсь!
Продрог поначалу, потом отошёл.
Приемлю отныне погоду любую!
Смотрю и назад, на обратный мой путь.
отчётливей многое – с края земного!
– Ну, ладно, без пафоса. С ветром побудь.
Он там навсегда, не опять и не снова.
… – Алло, Кэп, я скоро! Немного другой.
Не съедет ли крыша от свежести лага?
– Не съедет, клянусь Байдарацкой Губой.
На Севере холодно. В этом и благо!
Комментарии читателей: