* * *
Над прикидом пять минут колдовал:
с братом-солнышком играя вничью –
у рубахи оторвал рукава...
Будет холодно – обратно пришью.
Над обедом пять минут ворожил:
луговых надёргал ягодок в горсть;
мне чужие – в городах торгаши,
а лугам я – дурковатый, но гость.
Над собою пять минут хохотал,
отражаясь в молодильной воде,
и заплакал: крановуха-вода
где-то кончилась в трубе, в темноте.
Над обрывом пять минут подремал,
не боясь, что улететь можно вниз,
мне не выйти даже в чудвертьфинал,
но со мною делит солнышко приз.
Надо мною – ты... чудная... чуди:
пять минут буди меня тишиной,
а потом – куда захочешь иди
по планете нашей, круглой, чудной.
Светись не светись
Я стихами тебя не смогу утомить –
мало знаю чужих, и не помню свои...
Но стихи легче лёгких, не рви эту нить,
а порвёшь – и меня заодно завали.
Ты меня красотой не убьёшь наповал –
я прошёл теРРабайты твоей красоты.
Я нашёл йоГАбайты... Модем сплоховал,
разработанный тем, кто не знал, что есть ты.
Мы не встретимся даже, какие стихи,
о каком я модеме, кому говорю...
Но два года летают по мне светляки,
только выдохну днём – лезут ночью в ноздрю.
И другой бы их вывел, купив препарат,
ну а я силой воли хочу обойтись.
Обойти... и забыть. Я бы рад... нет, не рад.
Марафонят жучары. Светись не светись.
* * *
Витиевато выражаясь
(как предпочёл и предпочту) –
ушёл я в минус, умножаясь
на плюсотворную мечту.
И у меня одно осталось:
надежда – каменнее львов –
на недосчитанную малость,
на разделённую любовь...
Но я ужасный математик,
а ты – психолог (лучше всех).
И только сны... мне понимать их
искомой суммой наших вех?
А львы сидят у входа в Числа,
невозмутимы и белы.
Над нами действие зависло,
а им – спокойно... ибо - львы.
СозерцАня
Созерцание жены – в целом, радостно,
но граничит с бытовыми уколами
сарказмолога по имени Времечко –
не разгонисся при стареньком докторе.
Созерцание соседки – да запросто.
Мусор вынесет, несчастная, голая...
Но сосед и закопать может, в семечках,
после матча, клеясь к тапочке стоптанной.
Созерцание прохожей – волнительно,
если видишь босоногое облачко,
но живётся нелегко в безответности,
и к тому же это хлеб Леонидова...
Созерцание коллеги – сомнительно,
красота в гипсокартонных коробочках
максимальна по шкале малой цветности,
вроде топлива, опять не долитого.
Список можно подогнать под анаксиос,
или, всё же, под число срока годности,
созерцание заложено в опции,
значит, глупо не найти применения.
Созерцание тебя – это максимум-с
по шкале пиратских лет безысходности,
остальное – для познания лоции,
для питания и самоспасения.
Ты моя. Всецело, начисто, полностью.
В танк, соседствующий с пристанью, влипшая,
потому что вы физически встретились,
но ведь я плюс ты равно дрим-коллегия.
Дрим-флотилия! Погромче и с гордостью!
а могу и поскромнее, потише я,
созерцая... отвлекаясь на перекись,
рок-н-ролл и философию Гегеля.
На сине-белом и чёрно-звёздном
Устали небо на руках
держать атланты,
ушли, земное обругав,
ушли от мантры,
нашитой наспех там и тут
поверх молитвы.
Они обратно не придут.
Нет, не обидны,
законны – глыбы-облака
на годы фантов.
Но... на твоих уже руках
дела атлантов.
Стоишь, босая, на песке,
и небо держишь,
воссоздавая в лампе свет –
в перегоревшей,
мне показалось, навсегда:
привычно это.
Но почудеснее – звезда
дневного света.
Как много воздуха, воды,
песка... под небом,
и облака тобой горды
на сине-белом.
Кометной ниткой о тебе –
на чёрно-звёздном
строчит идеи кутюрье
для бренда «Космо».
Столактика
Меня всю жизнь хотят «приосадить»
пустые клетки серенькой тетрадки,
они и впереди, и позади,
есть верхние, есть нижние порядки...
Но я, когда наскучит, ухожу,
сначала на поля, потом – с орбиты,
по письменной столактике брожу,
где автор – не весёлый, не сердитый –
тетрадок разных столько разбросал,
что – мама дорогая, не ругайся.
Среди знакомых слов на них: «Роса»,
«Любовь», «Добро», «Цветок», «Тургенев»...
«Ася»...
А стол стоит у самого окна,
в котором столько звёздного простора,
что мне уже смешна, а не скучна
родная одноклеточная свора.
Родных не выбирают. Я ползу
под серую обложку, в тошный кризис –
любить... и ждать... ведь автором внизу
приписано: «Тетрадка-самописец».
Комментарии читателей: