Улитка
Всё лучшее останется. Не лгу!
В душе когда-то грусть-тоска жила.
Я шар земной таскаю на горбу
Ух, как же эта ноша тяжела!
Нет. С этим небом не разлучен я –
Улитка. Медленно ползёт луна.
Путь млечный – это только тень меня.
Небесная и хрупкая она.
Кто я все эти миллионы лет?
Улитка! Этот жребий выпал мне.
Я оставляю в небе млечный след.
Я шар земной таскаю на спине.
***
У гениев разницы в возрасте нет.
Земные столетья и вечность – порука.
Роднится Чайковского радужный цвет
С есенинской лирою чистого звука.
Царь Пётр, ступая гранитной ногой,
Шёл гоголем. Плотником был и матросом.
Да разве он думал, что Гоголь другой,
Чуть позже оставит полпитера с носом.
Мечтал Достоевский – несчастный игрок.
Бедняга, за деньги закладывал строчки.
И пушкинский гений преследовал рок.
Некрасов проигрывал всё, до сорочки.
Творил Ломоносов миры для наук.
Он был Леонардо славянского дела.
Как много дано, для одних только рук.
Жизнь в этих руках, для России кипела.
Художники, зодчие – титульный свет.
Как будто бы с совестью нашей свиданья.
Меж гениев разницы, в сущности, нет.
Служение их – строить Храм мирозданья.
* * *
Тихо тикает берёзовое время
в белом золоте берёзовых минут.
Краснокожее осиновое племя
ветру головы подставило под кнут.
Чёрные глаза небес к утру поблёкли.
Еле жив с похмелья утренний туман.
И озёра как забытые монокли.
Любит солнце всмятку горизонт гурман.
О, как пышно и свежо лесов убранство!
Осень нам соврёт – не дорого возьмёт.
Время тикает и пятится пространство –
это Бог незримо шествует вперёд.
***
Стихи озаряют и снова,
В душе оставляют свой след.
Священно в поэзии слово.
Сакрален ритмический свет.
Поэзия – лезвие, бритва…
А может быть, даже острей.
Поэзия – та же молитва,
А может быть, даже сильней.
Она – неусыпное бденье.
Стихи, как светила в веках.
А (И) звёздное в небе скопленье,
Лишь пыль на её каблуках..
Портниха
Крепко спит за столом портниха.
Всей щекой на кулак легла…
Стало в доме, так тихо, тихо.
Не строчит – замерла игла.
День устало сгибает плечи,
И хватает луну рукой.
Тишина – она душу лечит,
И вселяет в неё покой.
Сон её тяжелей металла.
Льётся тёплый от лампы свет…
Этот сон ей судьба сметала
По закройкам прошедших лет.
***
Пахнет в доме хлебом свежим,
Мы к блаженству так близки.
Мы его едим – не режим,
А ломаем на куски.
Дед с картошкой. Баба с ложкой.
Мать плечом к отцу прильнёт…
Брат с капустой, понемножку.
Я его макаю в мёд.
С давних пор, он вечный, славный…
Было с детства ясно мне:
Пахнет хлебом, – это главный
Запах жизни на земле.
***
Вспомнила баба, как девкой была.
В небе тонули красивые птицы…
Жизнь пролетела – не сложишь крыла.
Глаз не сомкнёшь. Не опустишь ресницы.
Зубьями вверх лес торчал, как пила…
Слёзы текли по глазищам краснющим.
Вспомнила баба, как девкой была:
Знать не желала о жизни грядущей.
Ведать не ведала, что за дела:
Словно по небу скатилась звездою.
Вспомнила баба, как девкой была…
Вспомнила, и померла молодою.
***
Мой дух колесит по свету
Без платья и без сапог.
Пока ещё Бога нету.
Когда-нибудь будет Бог.
Сейчас только свет и совесть.
И каждая мысль в стихах.
Затем, эта жизнь, как повесть
Продлится в моих веках.
Стою на земном причале.
Такая Земля – одна.
А, что было здесь в начале?
Вначале была тишина!
***
В чужие окна грех смотреть.
Чужая жизнь – она потёмки.
Я шёл домой, уж ночи треть…
Болталась шторка на тесёмке,
Струился тёплый, тусклый свет,
Вдруг, слышу хриплое дыханье,
И, человек преклонных лет,
Всерьёз привлёк моё вниманье.
Я разглядел его тогда:
Изгиб плеча, худое тело…
Что с нами делают года,
Клубился пар, свеча горела…
Текла не улица – река.
Простится мне моя беспечность.
Сухой рукою старика,
Он в чашку лил не чай, а вечность.
***
В каком из крохотных столетий,
В котором суетном часу,
Я сам себя на свете встретил,
Седым, с очками на носу.
О, как мне здесь невыносимо,
Где каждый третий – пьян и прав.
Прикрыв лицо, прошёл я мимо,
Себя, как будто не признав.
Но тот – старик, взрастивший семя
Моей безропотной судьбы
Узнал меня, прозрев сквозь время,
И, взглядом цепким он бразды
Набросил на меня с усмешкой,
Благова дурня не виня,
И мною завладел, как пешкой,
В своё нутро втянув меня.
Уж сколько минуло столетий
У самой жизни на краю…
Я всё ещё живу на свете,
И сам себя не узнаю.
Комментарии читателей: