Оксана Семык «Воины света»


Воины света


Свидетели утверждали:

Пристойно все было в начале.

И нам с Васей тоже казалось,

Что все хорошо начиналось...


Решив Хэллоуин раз отметить,

Мы водочки взяли в буфете.

"Ты чё без костюма, как дура?" -

Заметил Василий мой хмуро.

За стольник в одной костюмерной

Нашли мне костюм безразмерный,

Сказав: остальное все будет

МалО мне на попу и груди.

И вот мне пришлось нарядиться

В мутанта с обличьем мокрицы.

Про Васю решили: не надо

Ему в этот вечер наряда.

С его-то одеждой и рожей

На зомби и так он похожий.

Мы в парке с ним расположились

И водкой слегка освежились.

Потом градус мы нарастили,

Потом еще пива купили.

Отведав затем закусона,

Глаза Вася выпучил сонно:

"В пруду, глянь, всплывает подлодка!

Чё, правда? Иль это всё водка?"

На пруд я смотрю, а оттуда

Выходят четыре верблюда.

Ну точно, всё водка, паскуда.

В пруду-то верблюды откуда?

Пока размышляла бессильно,

Чертей гонять начал Василий.

Буквально. Носился с дубиной

За чертом, одетым мужчиной.

Поняв: всё не кончится миром,

И я погналась. За вампиром.

Нас оборотни окружили,

Но мы отбиваться решили.

От зла мир спасти все же надо!

Но что мы вдвоем против ада?

Скрутила нечистая сила.

Нам сил мир спасти не хватило.

Последнее, что мозг увидел:

Ведьмак в полицейском прикиде.

Очнулись мы с Васей в участке,

Где нам объяснили без ласки:

"Троих вы избили прохожих,

Ну, и полицейских трех тоже.

Но, главное, эта скотина

Огрел сына мэра дубиной.

Вам, хреновы воины света,

По паре лет светит за это".

И Вася твердил, заикаясь:

"Я ка... Я ка-ка... Я ка-каюсь!"

А я пальцы фигой сложила

И громко идти предложила

Дорогой совсем неприличной

Всем вместе и каждому лично.

Вы видели, как матерится

Огромная монстромокрица?

Ругаться я, братцы, горазда...


На том и закончился праздник.



Контакт


Ночь. Луна. Лежу, вздыхаю.

Не идет проклятый сон.

Вдруг тарелка внеземная

Опустилась на балкон.


Тут же из нее выходит

Гуманоид - вот те раз!

И игриво щурит, вроде,

На меня один свой глаз.


А еще четыре глаза

На мой бюст взглянули так,

Что мне стало ясно сразу:

Хочет он вступить в контакт.


Я не против. Для науки.

Хоть и странный он чуток.

Впрочем, ноги есть и руки:

Восемь рук и девять ног.


Он, конечно, специфичен.

Но зато, похоже, он,

Как и я, не безразличен

К сексу – ишь, как возбужден.


Мелкой дрожью хвост трясется,

Щупальца свились в кольцо.

Разобраться мне придется,

У пришельца где лицо.


Вот она, наверно, рожа -

С парой странных, красных рыл.

Ой, мой бывший, кстати, тоже

Не намного краше был.


Тут поднял пришелец ногу,

А под нею – вот он, факт,

Хоботок. Ну, слава богу,

Сможем мы вступить в контакт.


К сожаленью, оказалось,

Это нос и он же рот.

Вот досада! Вот ведь жалость:

Этот член совсем не тот.


А того, что надо нету.

И сказала я: «Злодей!

На свою катись планету.

Не динамь, урод, людей!»


«Зря, - лежу жалею утром, -

Прогнала его с Земли.

Мы б покруче Кама-сутры

Позы выдумать могли».


Прилетай обратно срочно.

Я тут сохну от тоски.

Не нужны теперь мне, точно,

Все земные мужики!



Письмо Деду Морозу


Ну, привет, Толоконников Вася!

Может, помнишь меня, может, нет.

Подработать с тобой я бралася

В Новый год, чтоб поправить бюджет.


Я Снегурочку изображала,

Дед Морозом оделся ты сам.

И, заказов набравши немало,

Мы поехали по адресам.


Первый блин получился хороший:

Ты подарок вручил, все дела…

Но хозяйка в дверях, на дорожку,

Стопку водки тебе поднесла.


Вот второй адрес, третий и пятый –

Всюду снова суют «посошок».

Вижу: ты уже сильно поддатый.

Свой халат мне всучил и мешок.


Ты хоть помнишь, как всё это было?

Пацану, что стишок прочитал,

Подарил ты свою вдруг мобилу,

Правда, тут же ее отобрал.


В пляс у елки пустился нескромный,

Напугав ребятенка до слез.

На всю жизнь он, уж точно, запомнит,

Как свой зад показал Дед Мороз.


И гонял ты чертей по квартире,

И кричал: «Проституток позвать!»

Вспоминал, как мотал срок в Сибири,

А потом стал под елкой блевать.


Покрывалом с дивана утерся,

Целоваться к хозяйке полез.

Тут наряд полицейский приперся

И к тебе проявил интерес.


В непечатной совсем, грубой прозе,

Нарываясь на срок и скандал,

Порывался ты всех заморозить,

И сосулями им угрожал.


Перед тем, как тебя повязали,

За топор ты схватился, рубя…

Ребятенок забудет едва ли,

Как дубинками били тебя.


Ну а я свой допрос не забуду,

В «обезьяннике» свой Новый год.

Когда выйдешь ты, сволочь, «оттуда»,

Тебя встреча со мной еще ждет…


В чудеса теперь верю зато я:

Топором ты мне фэйс не разнёс,

И на нары на пару с тобою

Не попала я, мой Дед Мороз.



Страшная сила красоты


Когда раздавал Бог женщинам внешность,

Стояла я в очереди за умом.

Оказалось, мозги - хорошо, конечно,

Но личную жизнь не построишь на том.


Прыщи, длинный нос и кривые ноги -

Не суть, диссертация коль твоя цель,

Но нано-грудью не пробьешь дороги

К алтарю или хоть бы в чью-то постель.


Люди, про время меня расспрашивая,

Завидев мой профиль или анфас,

Тут же отшатывались: "Ну, ты страшная!" -

Про вопрос позабыв свой «Который час?».


С ужасом видя, что скоро уж тридцать,

Устав мириться с кривою рожею,

Решила: пора мне пришла воплотиться

В нечто, на диву больше похожее.


Премию Нобеля с книжки сняв,

Свинью-копилку разбив безжалостно,

К врачу я шагаю: «Сделайте из меня

Анджелину – ту, что Джоли, пожалуйста!»


Сперва эскулап в отказ, ни в какую:

«Мол, я не волшебник и не Господь Бог».

Но сумму узрев неприлично большую,

Врач вздрогнул, и все ж устоять не смог.


Живу я теперь в палате больничной,

Но сомневаюсь в своем решении:

Ведь ноги ломает хирург мне столичный,

Пытаясь вытянуть их до ушей.


И нос тут исправили мне заодно.

В губы вдули силикона пол-литра,

А в грýди – по литру. Им немудрено:

Оно для врачей дело нехитрое.


Смотрю – силикон зашивают и в зад.

«Туда-то зачем?» - в шоке спрашиваю.

А мне бодрым тоном в ответ говорят:

«Цыц, мадам, мы вас прихорашиваем».


Вес у меня стал совсем аскетичный –

На кашках больничных фиг ведь поправишься.

Но жирной не быть – это так непривычно,

Что, наконец, сама себе нравишься.


Между наркозами мне объясняют:

Нужна, мол, всем нам, бабам, косметика.

Карандаши и для глаз ведь бывают -

Не только для формул по кибернетике.


Но деньги мои подошли вдруг к концу.

И вовремя так - ведь хирург-сиськорез

Вновь с острым ланцетом мне прямо к лицу

Лез с донорским ухом наперевес...


***


Вот вышла в народ я, надеждой горя,

Тряхнула кудрями, в блонд окрашенными...

Только что же это: неужели всё зря?

Смотрят вновь на меня ошарашенно.


Мужчина окликнул, про время спросив,

Отшатнулся... Опять это всё со мной?!

А он произнес вдруг: «Как вы красивы!

Девушка, будьте моею женой!»







Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.